Выпуск № 5 (5) | 1933 - страница 39

Прим. 1.

Это — тема сдержанно-величавого вступления (Adagio — в es-moll), которую Бородин мастерски разрабатывает в симфоническом Allegro. Обращаем внимание на лаконическую ритмо-тематическую ячейку:

Прим. 2.

которую Бородин использует как исходный момент симфонического развития Allegro.

Кстати будет здесь подчеркнуть несомненную внутреннюю близость главных партий (исходный момент) Allegro: в симфонии Бородина и в сонате fis-moll Шумана. Напомним ее начало:

Прим. 3.

2-я часть симфонии является русским образцом шумановских скерцо «в народном духе», а Финал (4-я часть) — своеобразным маршем русских Davidsbündler’oв!

Интерес к Шуману, к его романтической борьбе в творческой деятельности с музыкальными филистерами был не случаен, а глубоко обоснован. Передовые деятельные «балакиревцы» могли с полным правом отождествлять свой кружок — в его борьбе с российской музыкальной рутиной — с шумановским «братством Давида». Исходя из шумановской романтики, Бородин вместе с тем, очевидно, четко осознавал свои творческие задачи. Этим самым была избегнута всякая возможность ученического подражательства. Своеобразное преломление шумановских влияний в творчестве Бородина в 60-е годы создает еще не вполне оформившийся, но уже ясно различаемый (под покровом шумановских веяний) национальный симфонический стиль Бородина. Наиболее яркие черты этого стиля выявлены в эпически-величавом Andante (III часть симфонии), хотя — повторяем — национальная сущность всей симфонии — несомненна.

Очень характерна напр. «русская» тема (в ⁷/₄ и ⁶/₄ ) повествовательного характера в средней части порывисто-светлого скерцо:

Прим. 4.

Чем больше углублялся Бородин в сочинение Es-dur’ной симфонии, тем дальше уходил он от шумановских «образцов», все ярче выявляя черты своего симфонического стиля. Эту мысль подтверждают интересные сведения о сочинении симфонии, которые приводит Стасов в своей книге о Бородине — со слов Екатерины Сергеевны Бородиной.

«Плоды только что сложившегося знакомства (Бородина) с Балакиревым сказались баснословным, по силе и скорости, образом, меня окончательно поразившим: уже в декабре (1862 г. — Г. X.) он, этот западник, этот «ярый мендельсонист», только что сочинивший скерцо à la Мендельсон, играл мне, почти целиком первое Allegro своей симфо-

нии Es-dur!.. В мае (1863) он уже мне показывал кое-что из финала симфонии. Скерцо сочинено было в 1864 г. Andante же сложилось в 1865 г. Вот как это было. В тот год мы снова ездили за границу и остановились в Граце. Александр вернулся с прогулки по Карпатским горам, близ какой-то беседки одного старого замка. Там ему пришла в голову Des-dur’ная середина Andante, именно эти так удачно вышедшие в ней вздохи качающегося аккомпанимента...»¹

Таким образом, в Andante 1-й симфонии (которое было написано в последнюю очередь) уже налицо характерные черты симфонического стиля Бородина: национальная тематика, глубокий эпический склад ее раскрытия, величественно статическая картинность. Эта картинность именно в Andante раскрывает явные признаки импрессионистского мироощущения Бородина, черты которого особенно ярко проявляются в сочинениях последнего периода Бородина.

Такова напр. упоминаемая К. С. Бородиной, («вздохи качающегося аккомпанимента») средняя часть Andante (в Des-dur). Неподвижно-созерцательная тема (прим. 5 и 6):

Прим. 5.

растворяется в ярко красочных тембро-гармонических комплексах пассивно-статичного ощущения — любования. Однообразно-мерный ритм «качающегося аккомпанимента» — точно застывшее движение времени — обволакивает туманом красок-пятен движение мысли и движение чувства, усиливая музыкально-изобразительную живописность всего этого эпизода за счет его эмоциональной выразительности — характернейшая черта импрессионистского метода:

Прим. 6.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка