Выпуск № 3 (44) | 1937 - страница 31

«Медный всадник» Михайлова значительная — по приемам симфонического развития, мастерскому использованию оркестра, хора, солистов — попытка музыкального воплощения пушкинской поэмы. Сна заслуживает, несомненно, самого серьезного внимания.

Сюжет пушкинской поэмы «Цыганы», в отличие от «Медного всадника», неоднократно использовался в музыке. Но написанный молодым композитором В. Сорокиным балет является первым опытом создания на этот сюжет новой музыкальной формы, сочетающей элементы — танцовальные и вокальные.

Балет «Цыганы» написан Сорокиным для оркестра, 4-голосного хора и солистов. Наиболее развита вокальная партия старого цыгана (баритон), включающая рассказ о Мариуле и финальное обращение к Алеко («Оставь нас, гордый человек»). Песня Земфиры: «Старый муж, грозный муж» звучит за сценой, так как роль Земфиры в балете Сорокина поручена танцовщице.

До постановки трудно дать «Цыганам» окончательную оценку, тем более что и оркестровка балета еще не закончена композитором. Но несомненно одно: «Цыганы» Сорокина — сочинение, прокладывающее дорогу новому театральному жанру, привлекательное своей искренностью и оригинальностью замысла, образностью (танцы детей и молодежи, пляски стариков, построенные на рельефных песенных темах), р ряде моментов музыка близка языку народной песни (в качестве примера можно указать на замечательный, полный огня и блеска, хор цыган в первой картине балета). Отрицательной стороной балета является недостаточная яркость драматических эпизодов (измена Земфиры и ее гибель), а также недостаточно широкое развитие тем.

Балет Сорокина написан по заказу самодеятельных коллективов завода «Красный треугольник».

Стремление как можно бережнее и серьезнее подойти к пушкинской поэзии чувствуется как в «Цыганах», так и в большинстве романсов и песен, написанных ленинградскими композиторами. Создавая циклы песен на пушкинские тексты, композиторы старались как можно ярче и правдивее отразить те или иные стороны творчества великого поэта. Сложную, заслуживающую большого внимания задачу поставил себе композитор В. М. Дешевов в своем цикле романсов, рисующих лицейские годы Пушкина. Правда, не все романсы Дешевова одинаково хороши. Но некоторые из них, как напр. третий романс — «Помнишь ли, мой брат по чаше...» — очень удачны. Композитор с большой чуткостью передал настроение пушкинского стихотворения, создав мелодически цельное и яркое произведение. Особую силу придает мелодии мастерское сочетание напева и музыкальной декламации.

Дешевов очень тонко чувствует все изгибы стиха, он оттеняет в музыке каждую цезуру, каждый смысловой нюанс. Но это все же не спасло его от отдельных неудач. Так напр., в отрывке из «Евгения Онегина» («В те дни, когда в садах лицея») он не нашел нужных интонаций для музыкальной передачи иронической фразы — «Читал охотно Апулея, а Цицерона не читал». Некоторой холодноватостью, условной риторичностью страдает романс «Муза», написанный в «глазуновском» стиле.

Для другого, только что написанного, лирического цикла, принадлежащего Ю. Кочурову, также характерно стремление композитора передать настроения и стиль пушкинской поэзии. Внешне романсы Кочурова просты. Мелодический рисунок на первый взгляд напоминает Глинку. Но за этой внешней простотой кроется большая эмоциональная глубина, яркость и свежесть. Несомненно, Кочуров избег трафаретных приемов. Интимность, камерность его лирики сочетаются с искренностью и непосредственностью. Особенно рельефно выявляется это в романсе «Цветы последние милей».

Для тех, кто знаком с творчеством Кочурова, очевидно, что опыт музыкального воплощения пушкинской поэзии явился большим творческим успехом композитора.

Г. Свиридовым написаны шесть романсов на лирические стихотворения Пушкина. В этих романсах переживания и чувства поэта получают довольно яркое отражение, — особенно в песне «Подъезжая под Ижоры». Основные темы ее, так же как и романсов «Няне», «Зимняя дорога», выразительны и просты. В музыке Свиридова сказывается ярко выраженная индивидуальность композитора (лишь первая песня, «Одиночество», носит печать сильных влияний Чайковского и Рахманинова).

Заметный шаг вперед сделал композитор Браиловский в отрывке из «Полтавы» («Кто при звездах и при луне...»). Содержателен и интересен его романс «Цветок засохший».

Известный сдвиг заметен в романсах — «В поле чистом серебрится» (написанном в манере «дилетантов») и «Что в имени тебе моем» — молодого композитора Фризе, сумевшего преодолеть присущую ему вычурность и жесткость музыкального языка.

Путь стилизации вообще рискован. Но, к сожалению, на него вступил не только Фризе, но и Сорокин («Ты и вы», «Адели»), В песнях Сорокина приближение к стилю Глинки ассоциируется с уже привычными, знакомыми образами. Гораздо жизненнее песня композитора Соловьева-Седого — «Зимняя дорога». Какой-то особой свежестью веет от основного лейтмотива, излагаемого сначала в партии фортепиано. В 4-тактной музыкальной фразе выразилась бесконечная грусть и тоска поэта. Положительное впечатление оставляют только что законченные романсы молодого композитора Майзеля «Последние цветы» и «Погасло дневное светило», отличающиеся певучестью мелодии и смелостью гармонических приемов.

При всей отмечавшейся уже мною серьезности подхода к проблеме музыкального воплощения Пушкина, композиторская молодежь все-таки не избегла отдельных ошибок. Надо также сказать, что лирика Пушкина использована в творчестве ленинградских композиторов недостаточно широко. Большинство лирических песен написано в камерном стиле (более удачны в этом отношении песни Свиридова).

Но все же значительная часть произведений ленинградских композиторов к юбилейным пушкинским дням имеет право на широкое распространение среди массового слушателя.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание