Выпуск № 12 (41) | 1936 - страница 45

Сегодня, в среду, 2 июня, на Большом театре, последний концерт г. Ф. Листа, в котором будут участвовать г-жа Меерти, гг. Рубини, Чиабато и Блаз. Г. Лист будет играть на новоизобретенном инструменте (piano-orchestre) г. Лихтенталя. Начало в 8 часов.

«Русский инвалид», 1843, № 119 (2 июня).

2 июня Лист играл в концерте на новоизобретенном г. Лихтенталем инструменте— piano-orchestre. Концерт начался появлением самого Листа, приветствованного взрывом рукоплесканий; он сыграл на пианооркестре увертюру из «Вильгельма Теля»... После игры Листа, сопровождаемой громом восторженных рукоплесканий, Рубини и г. Чиабато пропели дуэт из «Роберта Девере». Затем Лист играл на пиано-оркестре чудесную каватину, хор и вальс. Потом г-жа Меерти с аккомпаньеманом Блаза и Листа пела серенаду, и наконец Лист играл «Марш Черномора» из оперы «Руслан и Людмила» и «Каприз» из той же оперы. Не будем распространяться о исполнении этих пьес, может ли великий музыкант играть не превосходно! В заключение этого редкого концерта, в котором участвовало столько знаменитостей, г-жа Меерти, Рубини и «г. Чиабато, при громких рукоплесканиях, пропели трио из «Лукреции Борджиа». Концерт этот был в Большом театре. Стечение публики было изумительное.

«Русский инвалид», 1843, № 123 (6 июня) (Из «Петербургской хроники»).

Нигде блистательней не восторжествовала она [публика] как в единственном концерте самого Листа, или в концерте, данном от его имени, в Большом театре, на прощание — увы! — быть может, на вечное прощание с Петербургом. Все музыкальные знаменитости участвовали в этом музыкальном празднестве: г-жа Меерти, Блаз и Рубини. Лист играл сам три пьесы и аккомпанировал всем им. Сказать ли правду? Несмотря на все усилия рубинистов, огромная масса публики с большею жадностью слушала чудный аккомпанемент Листа, чем пение необыкновенного тенора, с большим жаром рукоплескала умным звукам фортепиано, чем искусным модуляциям редкого человеческого голоса, часто забывала присутствие Рубини, хлопала одному Листу, его одного вызывала. Разумеется, что, с своим тонким уменьем найтись, Лист всегда, в этих затруднительных случаях, умел ловко выставить вперед Рубини и других артистов, выводя их под громы рукоплесканий, предназначенных ему одному, и сам скромно скрываясь за своими товарищами. Самый страшный взрыв энтузиазма последовал за третьего пьесою великого виртуоза, фантазией господина Фальвейлера на бесподобные, оригинальные мотивы из третьего и четвертого актов «Руслана и Людмилы» Глинки, в этой пьесе Лист превзошел самого себя. Публика как будто не хотела с ним расставаться, и он не хотел расставаться с публикою. Концерт продлился далеко за пределы афиши. Лист снова умел выставить вперед Рубини, аккомпанируя ему несравненно, и наконец, заключил свое достопамятное торжество «Хроматическим галопом». Град букетов, венков, стихов, бесконечный стук, крик, шум партера, лож и галереи, удержали до полуночи публику, задыхавшуюся от жару и трепешушую от наслаждения. Справедливость требует сказать, что за несколько дней перед тем, при последнем своем представлении Рубини удостоился почти такого же торжества от своих энтузиастов: это почти, которого мы желали бы избегнуть, необходимо здесь для полноты истины.

«Библиотека для чтения», 1843, том 59, стр. 48−49 (Смесь. Музык. новости).

...Лист сам аккомпанировал всем лучше всякого оркестра. Увертюру из «Вильгельма Теля» и фантазию на мотивы «Роберта» он играл на изобретенном Лихтенталем piano-orchestre. Это изобретение не вошло однако в употребление. Верхняя клавиатура устроена наподобие органа и издает стаккато звуки, похожие на еврейские цимбалы. С полным звуком струнного инструмента никак не гармонируют духовые аккорды.

В. Ф. Зотов, «Петербург в сороковых годах» (Выдержки из автобиографических заметок). «Исторический вестник», 1890, № 1, стр. 47.

Господин Лихтенталь... давно уже занимается соединением звуков виолончели, альта и скрипки с клавиатурою фортепиано. В 1830 и 1835 г. он построил в Брюсселе первые свои этого рода инструменты, которые названы были пиано-виолами... В самом деле, этот инструмент, в котором фортепианные молотки заменены смычковыми на цилиндрах, и смычки действуют с какою угодно силою или нежностью на кишечные струны, образующие шесть с половиной октав, этот инструмент — полный кватуор: контрабас, виолончель, альт и скрипка. Пиано-виола 1835 года требовала еще разных усовершенствований, которые господин Лихтенталь привел в действие впоследствии так, что он вполне решил старинную задачу об удобном, легком и надежном соединении клавиатуры со смычками. Но он не остановился на этой точке. Это была только пиано-виола. Новые механические соображения довели его до постройки фортепиано-виолы, в которой этот клавиатурно-смычковый инструмент удачно соединен с молотками и металлическими звуками клавикордов... с двумя клавиатурами, из которых одна верхняя действует смычками на кишечные струны, а другая, нижняя, молотками на металлические...

«Библиотека для чтения», 1842, том 52 (Смесь. Музык. новости), стр. 66−67.

Ожидание неслыханных чудес возбуждено было во всех зрителях. Это ожидание не оправдалось. Лично зная все могущество и богатство инструмента, мы вовсе не узнали его под пальцами великого виртуоза. По это можно было предвидеть. Русский энтузиазм очень любит проявляться убийственно радушными обедами и ужинами. Листу от беспрерывных восторгов, буквально, не дали ни заниматься, ни думать, ни даже спать: с утра до утра он должен был только обедать и ужинать, острить во все стороны и отвечать на томы любезных записок... Он был измучен, закормлен, заласкан до болезни. До своего чудного фортепиано-оркестра он всего только однажды дотронулся в оба свои, пребывания в гостеприимной русской столице, когда поехал посмотреть его в мастерской изобретателя; вместо репетиции в день концерта, бросился спать от усталости, и вечером, в театре, сел первый раз в жизнь свою за сложный и бесконечно разнообразный инструмент, не зная ни его достоинства, ни слабой стороны его. Он вовсе не показал нам этого прекрасного инструмента: куда девалось его неподражаемое staccato, его могущественные crescendo и diminuendo, эти прелестные tremolo и трели, эти потрясающие эффекты в бравурных . presto? Лист и не знал, что они существуют в фортепиано-оркестре! Для игры на клавиатуре со смычками он взял наобум две пьесы, которые совсем нейдут к смычкам, именно потому, что они написаны для клавиатуры с молотками... Словом, Лист вовсе не удовлетворил своих слушателей в этом случае. Мы не говорим, чтобы он играл дурно: напротив, привел нас в изумление, что еще так хорошо удается ему игра на инструменте, совершенно незнакомом его пальцам и слуху. Публика рукоплескала ему во многих местах, действительно волшеб-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание