Выпуск № 8 (37) | 1936 - страница 9

ров надо, приравнивая их к общественным организациям и культурным обществам страны, дать право выставления своих кандидатов при выборах по избирательным округам. Все эти художественные союзы знают членов своей организации и, конечно, выдвинут достойных и проверенных кандидатов в советы. С другой стороны, выделенный союзом кандидат — писатель или композитор — будет отвечать за свою работу, конечно, перед всеми трудящимися-избирателями и в первую очередь перед своей творческой организацией, которая оказала ему доверие и честь, выдвинув кандидатом в депутаты совета.

Надо дополнить 141-ю статью, указав, что право выставления кандидатов обеспечивается и за художественно-творческими организациями: союзами писателей, композиторов, художников и архитекторов.

В 119-й статье главы X «Основные права и обязанности граждан» указывается, что «граждане СССР имеют право на отдых» и что это «право на отдых обеспечивается сокращением рабочего дня для подавляющего большинства рабочих до 7 часов, установлением ежегодных отпусков рабочим и служащим с сохранением заработной платы, предоставлением для обслуживания трудящихся широкой сети санаториев, домов отдыха, клубов». Я считаю необходимым эту статью в той части, где перечисляются учреждения для отдыха трудящихся, дополнить: «парков культуры и отдыха, театров, кино и других видов культурного развлечения».

Франц Сабо

Я иногда получаю письма с моей бывшей родины — из Венгрии. В этих письмах отдельные талантливые композиторы пишут мне, как и в каких условиях они живут, в каких условиях они вынуждены работать — вне действительной возможности правильного художественного развития, беспомощные, совершенно покинутые, без всякого стимула к творчеству. Их произведения не печатаются, не исполняются. Они никогда не получают звания преподавателей в венгерской Высшей музыкальной школе (консерватории). Музыкальные лакеи реакции и террористического режима — вот кто получает там все почести и занимает все значительные музыкальные посты. Эти музыкальные ничтожества и проходимцы печатаются и чествуются как великие гении, тогда как истинные художники обречены на замалчивание: они, с их искренними художественными стремлениями, неспособны быть лакеями. Эти мои друзья и материально живут в очень тяжелых условиях. Я часто чувствую по письмам, как в них постепенно начинают угасать вдохновение и любовь к музыке. Но один из них (он не коммунист) пишет мне, что если он еще вообще в состоянии брать в руки перо, чтобы сочинять, то только потому, что он верит, что когда-нибудь его произведения будут полезны и понятны в более разумном, более человечном — социалистическом — обществе.

Так на моей бывшей родине живут подлинные художники, так жил когда-то и я. Я вспоминал эти письма, вспоминал мою прежнюю жизнь, когда читал проект новой Сталинской Конституции. Я думал, о том, что впервые, только в СССР, я узнал жизнь, полную человеческого достоинства; что, несмотря на то, что я плохо владею русским языком, что моя музыка — со стороны ее содержания — иная,

чем у моих советских коллег, — я впервые, только в СССР, стал полностью равноправным человеком.

Я думал и о том, что я, как и мои советские товарищи-композиторы, могу свободно посвятить себя своему искусству, в нашей счастливой стране, где жизнь дает столь яркие переживания и впечатления. Я, как и все советские композиторы, — пользуюсь здесь товарищеским вниманием, чутким отношением, любовью. Советское государство заботится о своих художниках, ученых. Все это дает художнику колоссальный толчок для его творчества. Мое художественное развитие никогда не достигло бы в теперешней Венгрии такой высоты, как здесь, в СССР.

А теперь — новая Советская Конституция делает нашу советскую свободу, советское равенство, советскую демократию еще шире, еще крепче. Я очень счастлив, что могу творчески работать при самой свободной и самой демократической Конституции, какая существовала в мировой истории. В Венгрии я имел страшно мало прав. Эти «права» к тому же существовали часто только в «сводах законов». В действительности же они уничтожались бюрократическими придирками. Моя первая настоящая родина — СССР, где я являюсь полноправным гражданином, где трудящийся живет действительно полноценной жизнью.

В. Гайгерова

В своей композиторской работе я уделяю много внимания национальной тематике; для этого мне пришлось глубоко вникнуть в быт казахов, бурят, монголов, якутов, татар и других народностей нашего Союза. Среди них очень много подлинных творческих талантов, но право на развитие они получили только при советской власти, благодаря ленинско-сталинской национальной политике. Прочитав новую Сталинскую Конституцию, я с глубоким волнением увидела в ней то, к чему столетиями стремился когда-то угнетенный народ — подлинное равноправие. Статья 123 в такой же мере четко сказала о расах и народностях, в какой мудры и четки вообще все указания великого вождя партии, товарища Сталина. В этих строках Конституции устами вождя сказано так, как может сказать только подлинно знающий жизнь наших народностей человек.

В рядах творцов советского искусства появляется все больше и больше женщин, которые до революции не были полноправными членами общества. Нас — женщин — также не забыла Сталинская Конституция: в статье 122 она дает нам равные с мужчинами права на жизнь и творческую работу. Мы — женщины-композиторы великой страны Советов — постараемся подлинным творческим делом ответить на Сталинскую Конституцию, единственную в мире, справедливую и демократическую.

А. Шеншин

Если все буржуазные конституции неизбежно строятся на принципе, выражаемом изречением — «язык дан для того, чтобы скрывать свои мысли», то Сталинская Конституция является единственным в

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Франц Сабо

В. Гайгерова

А. Шеншин

Содержание