Выпуск № 3 (32) | 1936 - страница 26

Выступление тов. ГУСМАНА
(Муз. вещание Всесоюзн. Радиокомитета)

Нашим композиторам было бы полезно побыть в роли слушателя своего произведения, окруженного взволнованной (в одном случае) или равнодушной (в другом) аудиторией, и послушать ее отзывы и почувствовать живую реакцию слушателя на свое сочинение. Не каждый композитор может быть Бетховеном, Шубертом или Моцартом, не у всех имеются такие богатые мысли; но каждый композитор, приступая к сочинению, имеет какие-то мысли. Излагая их, он, из боязни быть на кого-либо похожим, старается быть оригинальным; часто это происходит незаметно для него самого. Он сможет обнаружить фальшь, когда сядет в качестве слушателя среди беспристрастных слушателей.

Большие чувства, большие мысли, если они не выражены формально, всегда дойдут до аудитории. В прошлом году руководители завода «Треугольник» боялись дать после торжественной части заседания 9-ю симфонию Бетховена. Аудитория с большим вниманием прослушала ее и устроила бурную овацию исполнителям. Формальные ухищрения не нужны для изложения наших советских мыслей. Говорят, что о Ленине нельзя писать в сонатной форме. Но проделайте такой опыт: соберите колхозную, рабочую аудиторию, сыграйте в одном концерте симфонию «Ленин» Шебалина и 9-ю симфонию Бетховена, не называя их, и я уверен — вам скажут, что о Ленине написана… 9-я симфония Бетховена, а не произведение Шебалина. Писать в сонатной форме — еще не означает возврата к старому. Неверно утверждение, что композитор должен сначала найти форму, а потом начинать писать. Все это происходит от ориентации на небольшой круг знатоков.

Композитор бьется за то, чтобы его исполняли в Малом или Большом зале Консерватории, и никогда не стремится, чтобы его произведения исполняли в клубе, не понимает всей важности микрофонных передач. Для него, очевидно, важнее исполнение для нескольких друзей, которые придут в Большой зал и далеко не всегда скажут ему правду в глаза.

Когда человеку нечего сказать, он чем-то прикрывается. А когда потребуется простая и ясная форма, выясняется, что под нею ничего нет, что сказать ему нечего. Человек, у которого нет темы, которому не о чем говорить, должен сделать перерыв в своей творческой работе для серьезного, вдумчивого ознакомления с советской действительностью. То, что нужно сказать, не надо прикрывать старыми ветошками, взятыми напрокат у людей, которые собирались эпатировать современность.

Выступление тов. ВАСИЛЕНКО

Тов. Василенко признает справедливым упреки, брошенные ССК и Горкому композиторов, в отсутствии культурно-воспитательной работы среди молодежи. Такие статьи, как например статья одного очень крупного музыковеда о творчестве Кшенека, в которой все время говорится, что наша музыка не годится, что лишь за границей cyществует настоящая музыка, — только калечат молодых композиторов. Далее, руководители некоторых музыкальных учреждений, например, оперетты и драматических театров, должны изменить свое отноше-

ние к музыке и к композиторам, которое очень часто болезненно влияет, в особенности на молодых композиторов. Молодые композиторы не имеют никакого руководства. Кое-кто склонен говорить, что молодые композиторы не ездили за границу, ничего не видели, и поэтому не могут иметь опыта. Наша родина открывает такие колоссальные горизонты, что молодежи незачем ездить за границу. У нас существует недооценка опыта старых мастеров. У них есть опыт и знание, которые они могут и хотят передать молодым композиторам. Старые мастера обязаны прийти на помощь молодежи.

Выступление тов. КУЛАКОВСКОГО

Апологетические характеристики современных композиторов Запада появились больше десяти лет назад. Все эти тенденциозные характеристики принадлежали Игорю Глебову, руководителю и создателю АСМ, — Соллертинский был по существу лишь «приводным ремнем» глебовского влияния. Когда подобная прямая реклама западноевропейской музыки стала невозможной, Глебов избрал путь теоретического «обоснования» чисто формального отношения к музыке. С наибольшей последовательностью его формалистская концепция развита в книге «Музыкальная форма как процесс», которая до сих пор остается неразоблаченной. Но гораздо большее значение, чем подобные трактаты, имеют учебники, на которых воспитываются музыканты-композиторы. Здесь почти не говорили о необходимости перестройки полностью формалистской системы учебы композитора. Не приходится удивляться формалистским уклонам у многих начинающих композиторов, если до сих пор еще сохраняются все методы традиционной системы музыкально-теоретических дисциплин, с их полной оторванностью музыкальной формы от содержания. К этому участку работы привлечено еще очень мало сил и внимания. Максимум «достижений» недавно вышедшего учебника гармонии, составленного бригадой преподавателей МГК, — это то, что он построен на основе теории функциональности, давно отвергнутой в дискуссиях.

Задача перестройки наших учебников прямо определяется теми установками, которые даны «Правдой». Сейчас для всех ясна огромная роль национальной мелодики для творчества композитора. Между тем, у нас не только нет курса мелодики, но иногда видные музыковеды (напр. Иванов-Борецкий) даже противятся изучению мелодики народов Советского Союза в процессе освоения теории музыки. Одна из основных задач, стоящих перед музыковедами, — создание новых учебников, отвечающих нашим требованиям, нами почти не выполняется. Проблема перестройки учебы композитора, проблема новой техники, которой должны овладеть композиторы, все еще лежит на совести музыковедов.

Я еще хотел остановиться на невозможности оставаться дальше в узких рамках «цеха музыкантов». Если проваливается опера или балет советского композитора, то причина здесь часто не только в музыке, но и других искусствах. Композиторы и музыковеды, интересуясь только музыкой, еще не осознали, что они отвечают за все элементы синтетического спектакля.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание