Выпуск № 3 (32) | 1936 - страница 27

Выступление тов. ВЕПРИКА

Ряд зарубежных композиторов готов обвинить советскую музыку в провинциализме и отсталости на том основании, что большинство советских композиторов отвергает целый ряд формально-технических новшеств современного западноевропейского музыкального творчества. Я спрашивал Эйслера, что он сделал со всей суммой шенберговских формально-технических новшеств (Эйслер — ученик Шёнберга), когда он почувствовал необходимость заговорить на языке широчайших масс, когда почувствовал себя пролетарским композитором. На этот вопрос Эйслер естественно не ответил, ибо ответить он мог только одно, а именно, что всю сумму формально-технических новшеств шёнберговского толка он попросту выбросил. На самом деле, нельзя ставить знак равенства между формально-техническими новшествами и революционностью. Это чистейший формализм. Шёнберговская атональность означает катастрофическое неприятие жизни, замыкание композитора в самом себе, полнейший разрыв с действительностью. Советским композиторам незачем укрываться от действительности, и ни один подлинно советский композитор от нее не укрывается, ибо он знает, что с нашей страной связаны лучшие надежды человечества. История знает немало примеров, когда действительно великое в искусстве было одновременно новым и в формально-техническом отношении. У Бетховена, например, было немало формально нового. Но принципиальная разница здесь в том, что у Бетховена формально-новое было закономерно связано с новой прогрессивной идеей, тогда как формально-новое у Шёнберга так же закономерно связано с реакционной идеей.

Советская музыка является новой музыкой. Нельзя строить советскую музыку отстоявшимися музыкальными штампами предыдущих эпох, эпигонским копированием прошлого. Мы, советские композиторы, неразрывно связаны с осуществлением великой новой жизни в нашей стране. Вот почему советская музыка является новой музыкой. Но новое новому рознь. Разумеется, отвратительным и недопустимым является хвастовство. Гималаи нами еще не созданы. Это абсолютно правильно. Но в то же время нельзя недооценивать того, что уже сделано советскими композиторами. Композиторы находятся в несколько иных условиях, чем исполнители. Когда выступают наши советские пианисты, даже лучшие из них, мы не можем сравнивать их ни с Листом, ни с Рубинштейном, ни с Бузони. Пианизм Листа умер вместе с ним. Когда издается наше сочинение, оно невольно сравнивается с тем, что было сделано до нас. Сравнение всего огромного этапа буржуазной музыки с 18-ю годами нашей советской жизни затушевывает правильную оценку и мешает разглядеть те новые и ценные ростки, которые все же созданы советскими композиторами.

Выступление тов. МУРАДЕЛИ

Меня поражает некомсомольское выступление Штейнпресса. Сейчас нужно говорить о том, что на композиторской кафедре не все благополучно. Среди молодых композиторов есть формалисты. Формалистической я называю музыку, которая никому не нужна и ничего

не дает: слушаешь и ничего не понимаешь. На производственно-творческих совещаниях в консерватории мы слушаем произведения молодых композиторов и, не умея правильно оценить содержание вещи, поговорим абстрактно и расходимся. С нами нет профессоров, критиков, которые могут дать настоящую, серьезную оценку данному произведению. Сейчас мы не можем назвать произведения, которые мы считаем ненужными, но этим вопросом надо заняться, потому что музыка, которую создает композитор, определяет его лицо. Мы считаем, что критики свое гражданское право должны завоевать настоящей работой. В консерватории поставлен вопрос о пересмотре всех сочинений молодых композиторов. Мы должны постараться, чтобы это дело не было скомкано. Вся молодежь должна бороться за выявление творческого лица каждого композитора. Это нужно сделать для того, чтобы доказать, что формализм существует в произведениях некоторых наших студентов.

— Далее т. Мурадели читает письмо т. Гейфмана (студента консерватории), в котором говорится о той реакционной роли, которую играет в самой консерватории проф. Литинский. Студенты композиторской кафедры боятся открыто выступать против Литинского, против его вредного формалистского направления в преподавании и творческих вопросах. Литинский, используя свое положение декана кафедры, запугивал голым администрированием тех, кто пытался даже в кулуарах консерватории подвергнуть критике его формалистские выверты. «Правда» дала понять, что истоки формализма еще живы в творчестве отдельных композиторов, что существует еще стоящая целиком на буржуазных позициях группа АСМ. Литинский под маской борьбы с рутиной прививает формализм. Литинского надо разоблачать и как композитора и как педагога.

Проф. Литинский резко отрицательно относится к студентам, которые перешли от него к другим педагогам. Он возлагает «большие надежды» на Душского и Фортунатова, так как они более талантливо, чем даже он сам, отражают в своем творчестве его формалистские выкрутасы (соната Душского, квартет Фортунатова). Музыкальная общественность должна решительно ударить по формализму, который царит в стенах консерватории и вождем которого является проф. Литинский.

Выступление тов. ГИРИНИСА

Тов. Гиринис подвергает разбору вредные теории и теорийки, имеющие хождение в музыкальной среде и оплодотворяющие вредную практику, как то: теории фатального отставания музыки от реальной действительности, теории исключительности музыки, футуризма и др. Если живешь в социалистическом обществе, то создавай произведения, которые будут понятны массам сейчас; если не поймут сейчас, то не поймут и в будущем. Многочисленные факты свидетельствуют о том, что в области музыковедения и в школах и в учебниках, и в разных исследованиях имеются упрощенство, вульгаризация марксизма-ленинизма, механистические и идеалистические концепции, извращение ленинской теории отражения и т. д. С этим нужно бороться, это надо разоблачать и искоренять.

Наше искусство в тех произведениях, говорит т. Гиринис, — которые подверглись большевистской критике, спустилось на позиции чуждые и враждебные нам. Мы были недостаточно бдительны и не

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание