Выпуск № 3 (32) | 1936 - страница 19

Выступление тов. ЧЕМБЕРДЖИ

В статье «Правды» о «Балетной фальши» есть один абзац, с предельной точностью и исчерпывающей полнотой указывающий советским композиторам их путь. Это абзац, в котором сказано, что мы безусловно можем «в реалистических художественных образах показать современную жизнь советского народа, используя его творчество, песни, пляски, игры»; но что для этого «надо упорно работать, добросовестно изучать новый быт людей нашей страны, избегая в своих произведениях… и грубого натурализма и эстетствующего формализма».

В своей творческой практике я часто обращался к народной песне. Народную песню я непосредственно использовал в своих произведениях. Я также стилизовал в ее духе мои собственные темы. Но почему-то это обращение к фольклору было всегда для меня чем-то таким, на чем я не считал возможным окончательно остановиться. Мне всегда казалось, что композитору нужно стремиться к некоему «интернациональному» музыкальному стилю, что эта задача стоит передо мной, как чрезвычайно важная. И вот я делал неоднократные попытки разрешить эту задачу, подняться в своем творчестве на более высокую ступень. Но получалось так: работая на материале (оригинальном или заимствованном) народной музыки, я сочинял произведения более или менее удачные, во всяком случае полнокровные и органичные. Таковы мои струнные квартеты, альтовая сюита, концертная сюита для духовых и некоторые другие произведения. Но стоило мне свернуть с этого пути, и я делал вещи сухие, схематичные, вялые и эклектичные, как напр. «Сталинградский тракторный». Не могу не отметить, что ходульной напыщенностью этого произведения я в значительной мере обязан порочному влиянию на меня той организации, которой Лебединский тогда руководил. Я имею в виду РАПМ.

Величайшие композиторы мира — Бетховен, Шуберт, Чайковский, Глинка, Мусоргский — создавали свои произведения на базе народного творчества, черпали в этом народном творчестве могучую образность и самобытность музыкального языка. Композиторы же времен буржуазного упадка были, разумеется, не интернациональны, а антинациональны, антинародны и потому безлики, а их творчество аморфно и неэмоционально. По существу же интернациональную музыкальную культуру призваны создать мы, советские композиторы, но сделать это нам удастся только при теснейшем соприкосновении с культурой народных масс, с величайшим музыкальным богатством 120 народов Советского. Союза.

Я перечитываю в статье «Правды» слова о том, что «никогда и нигде композиторы не имели… такой благодарной аудитории», и думаю, что мы, композиторы, слишком много заботимся о том, что из наших произведений и когда будет исполнено в Большом зале Консерватории и других парадных концертных залах Москвы, и слишком мало интересуемся бесчисленными профессиональными и самодеятельными концертными эстрадами необъятного Советского Союза. Если бы мы в процессе своего творчества больше думали о нашем новом массовом слушателе, мы, вероятно, писали бы проще и лучше, не писали для таких оркестровых составов, которыми можно пользоваться только в Москве и то не больше одного раза в год, были бы скромнее в своих декларациях и претензиях и взыскательнее к самим себе.

Особо я хочу отметить указание «Правды» на причины успеха «Леди Макбет» за границей. Мы уделяем совершенно недостаточное внимание классовому критерию в оценке музыкальных явлений. С этой точки зрения я считаю, что линией наименьшего сопротивления является, например, в области так называемого легкого жанра писание дешевых побрякушек, представляющих собою ненужные опыты подражания западноевропейским и американским образцам. He пора ли нам покончить со всеми этими доморощенными бостонами и фоксами, по содержанию своему сентиментально-пошловатыми, а по форме — беспомощными?

Несколько слов о честности и элементарной порядочности, которыми должны обладать наши музыканты. Я не сомневаюсь в том, что огромное большинство наших музыкантов этими качествами обладает. Однако в семье, как говорят, не без урода. Конкретно: на пленуме музыковедческой секции проф. Ферман заявил, что трудно составить себе правильный критерий для оценки музыкальных явлений, когда мнения столь изменчивы и противоположны. Эта боязнь жить своей собственной головой — поистине позорное явление.

Второй случай. На другой день после напечатания в «Правде» статьи «Сумбур вместо музыки» музыковед Острецов обратился к сотруднику союза композиторов, ведающему контрактационными договорами музыковедческой секции, с предложением заменить ему тему «Леди Макбет» темой… «Тихого Дона».

И, наконец, случай в среде наших исполнителей, когда пианист Эдельман тоже с поразительной быстротой «реагировал» на статью в «Правде», попросив освободить его от исполнения концерта Шостаковича.

Приведенные мною факты говорят о том, что в нашей среде есть люди, которые углубленную и добросовестную работу подменяют услужливым «чего прикажете?», отвратительным мелким подхалимством. Эти люди, однако, просчитались, они будут заклеймены и разоблачены.

Не могу обойти молчанием также выступление Льва Лебединского, позволившего себе заявить, что по его «наблюдениям» существует троякого вида реакция композиторов на статьи «Правды»: одна группа композиторов хочет «сохранить Шостаковича в его нынешнем виде», вторая — стремится сохранить направление Шостаковича, пожертвовав самим Шостаковичем, третья группа близка по своим устремлениям ко второй. Лебединский не увидел, не почувствовал той основной реакции на статьи «Правды», которая характерна для нашей композиторской общественности. Я квалифицирую поэтому в этой части выступление Лебединского как беспардонную клевету на Союз советских композиторов.

Далее «кровожадный» Лебединский решил выступать уже как патологоанатом, как прозектор трупов наших музыковедов. Сильно сомневаюсь в том, чтобы «трупная» терминология Лебединского вообще была бы уместна в нашей среде. Но как же тогда обстоит дело с самим т. Лебединским, который, будучи в свое время автором многочисленных зубодробительных, то бишь критических статей, ни разу не выступил как критик после 23 апреля 1932 г.? Состоя руководитлем массового сектора ССК, Лебединский не сделал абсолютно ничего в этой области. Наконец — и это самое главное — за четыре года после постановления ЦК Лебединский так и не расширил круг

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание