Выпуск № 12 (29) | 1935 - страница 28

в Ленинграде организовала в марте текущего года специальное совещание при редакции, посвященное вопросам музыкальной критики, и довольно серьезно отнеслась к делу. Не следует забывать, что «Красная газета» — не только вечернего, но и утреннего выпуска — вслед за этим перешла от слов к делу и уже привлекла к работе свежие кадры из числа аспирантов Консерватории. «Красная вечерняя газета» помещает подчас довольно заостренные дискуссионные статьи на злободневные темы. Нужно также отметить и то, что «Красная вечерняя газета» количественно предоставляет сравнительно большое место музыкально-критическим статьям.

Особенно плохо обстоит дело в нашей общей прессе с отзывами и рецензиями о музыкальной науке, о музыкальных книгах, словом — о печатной продукции по вопросам музыки.

Случайные заметки типа рецензий, к сожалению, приходится квалифицировать часто лишь с отрицательной стороны. Так, напр., в номере «Красной вечерней газеты» от 29 мая 1935 г. помещена анонимная статья под заголовком — «Перлы. Стоны Леоноры». Эта заметка направлена против изданной Филармонией брошюры А. Д. Бушен: «Сила судьбы». В брошюре т. Бушен имеются недостатки, но можем ли мы принять такую критику, когда автор рецензии с самого начала заявляет: «Мы не станем сейчас заниматься разбором работы Бушена в целом, но приведем из нее только несколько характерных цитат». Мне кажется, это — как-раз образец того, как не следует рецензировать книгу. Нужно было в двух словах изложить концепцию т. Бушен, показать, в чем ее ошибочность, а уж затем иллюстрировать это на материале цитат. Критик должен быть помощником и советчиком, а не «резвящимся» зубоскалом, особенно если дело идет об авторе, еще недостаточно опытном и лишь недавно вступившем на путь литературно-музыкальной работы. В связи с этим и аналогичными явлениями давно уже пора поставить в порядок дня вопросы этики и на музыкально-критическом фронте...

Нередко говорят у нас о том, что основная причина всех бед нашей музыкальной критики заключается в отсутствии у нас крепких кадров профессиональных музыкальных критиков, что музыкальные критики обычно совместительствуют, и что если создать институт профессиональных критиков, то положение резко изменится к лучшему.

Я думаю, что основная причина — не в этом. Я считаю, что, помимо недостаточной связи с практикой, помимо недостаточного внимания нашей общей печати к музыкальной критике, причины следует искать глубже. Основные недочеты музыкальной критики — это недочеты нашего музыкознания.

Вряд ли будет оспариваться тезис — что советская музыкальная критика должна опираться на подлинную, научную, марксистско-ленинскую методологию, т. е. должна быть строго научно обоснована. Казалось бы, это — азбучная истина. Отсюда логически следует, что не должно быть ни одного музыкального критика, который не был бы достаточно подготовлен в основных вопросах музыковедения. Почему тот, кто желает получить работу в техникуме по классу рояля, должен доказать, что он — специалист-пианист; желающий стать педагогом в области истории музыки должен представить развернутую программу по истории музыки. Но почему, когда дело идет о работнике печати — музыкальном критике, обычно не удосуживаются справиться об его музыкально-научном багаже? Такой «новоявлен-

ный критик» пишет обычно развязную заметочку, ловко использует какое-нибудь злободневное событие, а после нескольких лет работы оказывается, что у этого критика ничего за душой нет. Мне кажется, что только тот критик может выступать с полной ответственностью, который в отношении своей научной подготовки является специалистом.

Представим себе, однако, на минуту, что наш музыкальный критик жаждет благоговейно, со страхом и трепетом приобщиться всех «таинств и премудростей» нашего музыкознания. Что он найдет там? Действительно ли наше музыкознание сможет достаточно надежно вооружить его для надлежащей музыкально-критической деятельности?

И в самом деле — как обстоит у нас дело с музыкознанием? В области музыкознания в Ленинграде, казалось бы, положение должно быть блестящим. Ленинград издавна слывет центром музыкознания; в Ленинграде — Научно-исследовательский институт искусствознания (быв. Академия искусствознания — ГАИС); в Ленинграде имеются историческая и теоретическая кафедры консерватории, существуют такие очаги музыкальной мысли, как секция критиков ЛССК, издательства Филармонии и «Тритон» (все более интенсивно развертывающий свою работу в области книжной музыкальной продукции), Эрмитажный театр, методический кабинет Художественного комитета радиовещания (на который у нас обращают слишком мало внимания, а между тем там проводится интересная и ценная работа), ДХВД и т д.

Как обстоит дело в этих очагах музыковедения?

Пожалуй, здесь положение в целом еще менее благополучно, чем в области музыкальной критики, ибо в последней мы можем всеже констатировать наличие довольно значительной (количественно) продукции с тенденцией дальнейшего роста. Что же касается очагов музыкальной науки в Ленинграде, то здесь дело обстоит сложнее.

По существу, ведущую роль должен бы, на первый взгляд, играть музыкальный сектор ГИИСа. К сожалению, пока-что это далеко не так: музсектор далеко еще не завоевал того места, которое ему должно принадлежать на музыкальном фронте, даже в пределах Ленинграда (не говоря уже о Союзе в целом); его научный состав настоятельно нуждается в укреплении; известный отрыв от насущных вопросов живой музыкальной действительности продолжал ощущаться еще и в истекшем году; работа по систематическому, всестороннему, углубленному изучению истории советской музыки только начата в самые последние месяцы; основные проблемы принципиально-методологического порядка в текущем сезоне вовсе не были поставлены; работа в области наследия ограничивалась индивидуальными темами.

Работу исторической кафедры Консерватории за истекший год приходится считать также неудовлетворительной. Если кое-какая текущая организационная работа и была проделана кафедрой, то подлинно научной исследовательской работы кафедра не вела. Если в 1933/34 г. имела место небольшая «сессия» исторической кафедры, с более или менее развернутыми докладами
С. Л. Гинзбурга, Р. И. Зарицкой, 3. В. Эвальд, С. Н. Богоявленского и др., — то в текущем году на повестке дважды стоял лишь один доклад
А. Е. Будяковского о Чайковском, да и тот не состоялся ¹ (справедливость
_______
¹ Отнюдь не по вине докладчика.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание