Выпуск № 7 (236) | 1958 - страница 65

скую. Некто, подобно моцартову Лепорелло, развертывает длиннейший свиток. Это отчет об исполнении. Как все отчеты; он состоит из рубрик, расчерчен, снабжен процентными выкладками. И я вижу в рубрике «песни» гигантскую цифру 80%. Это игра моей фантазии. Может быть, реальная цифра больше или меньше, но я не сомневаюсь в том, что такая реальная цифра существует. Я сужу только по моим общим суммарным впечатлениям. Меня очень легко опровергнуть. Мне скажут, опираясь на факты, что не 80%, а только 50 или 60%. Спорить и прекословить не буду, но одно дело факты, а другое — впечатление от этих фактов. И, как это ни парадоксально, впечатления могут быть столь же реальны, как и факты. Их беда в том, что они не поддаются статистике.

Статистика — великая вещь. Без учета невозможен отчет, а без отчета вообще ничего невозможно. Отчет венчает дело. Каждому ответственному работнику приятно иметь, если не венец на голове, то венчик вокруг головы.

Всеведущая статистика имеет однако и одну, не совсем удобную сторону. Она, радуя взор, иногда приводит к самоуспокоению. Иной деятель с венчиком вокруг головы видит цифру 80% в пространном отчете и радуется тому, что директива исполнена на все 100%, а может быть и перевыполнена. Он настраивает себя на благодушный тон. Но сплошь и рядом бывает так, что в этом мажорном ладе скрыты минорные тона. В переводе на практический язык моего друга-наушника это означает подчас, что его выключают из радиоточки, а то и совсем с досадой выдергивают. Процент исполнения растет, а процент слушателей падает.

В отчетах и в статистике наших промышленных предприятий есть такой термин: «вал». План, дескать, выполнен и перевыполнен в «валовом выражении». Например, мебельная фабрика должна по плану выработать такой-то процент шкафов, такой-то процент столов, такой-то процент стульев и т. п. Словом, задание оформлено в виде некоего ассортимента. Но фабрика выработала только шкафы и притом, шкафы только одного фасона, а столов и стульев недоработала. Это плохо, в статистике это не отражено. Статистика дала только «вал», а в этом вале смешались в кучу столы и стулья, шкафы и кровати.

Хуже того. Я побывал недавно в нескольких мебельных магазинах и видел в них только один шкаф в многосотенном, многотысячном тираже. Один шкаф, один фасон. Это было ужасно. Но когда я спросил товароведа, нет ли других образцов шкафа, он пожал плечами с явным недоумением: «А зачем другие? И этот оторвут с руками». Вот так, в «валовом» выражении идут у нас в публику одного образца, одной тональности шкафы, платья, пальто и т. п.

Да простят меня уважаемые, дорогие работники музыкального радиовещания: а нет ли «вала» в их продукции? Бывало так, что начинаешь слушать песни в час музыкальной передачи. Слушаешь — и ненароком вздремнешь. Очнешься — и снова слушаешь: все та же песня. И до чего же, думаешь, длинная эта песня. А на деле это не одна и та же песня, это уже третья или четвертая песня, но все кажется, что весь музыкальный час бесконечной лентой идет одно произведение. И на деле в отчетной графе надо было бы записать не десять песен, а одну песню.

Пусть извинят меня товарищи музыканты. У разных песен есть разные тексты и, наверно, есть разная музыкальная техника. Но если все они, одна за другой, следуют в какой-то одной тональности, в одном ритме, в одном характере, то получается тот же самый одноликий или безликий шкаф, который образует в мебели «девятый вал», затопляя рынок продукцией единого фасона. И я думаю, что можно самую превосходную, самую разумную директиву исказить, извратить, если принимать ее к весьма однообразному и весьма безликому исполнению. Само собой разумеется, что никакая студия не может заполнить программу исключительно гениальными произведениями песенного жанра. Наряду с жемчужинами классического наследства и современного творчества неизбежно будет и определенная часть посредственных опусов и даже примесь низкокачественных произведений. Все дело в отборе. И основная беда не в том, что проникают песни дурного вкуса и дешевого исполнения, а в том, что идет вал однообразия.

Повторяю, это только мои впечатления. Им легко противопоставить поток слуша-

тельских писем, в которых и горячая благодарность работникам радио, и предложения — пополнить репертуар полюбившимися слушателю песнями. Это так, и я присоединяю свою благодарность к этому потоку. Но мне кажется, что работникам радио не следует успокаивать себя искренней благодарностью слушателей. Я никогда не слышал, чтобы в перечне читательских отзывов фигурировали и критические замечания. Может быть, их и нет, а может быть, их не оглашают. Между тем, перефразируя Козьму Пруткова, можно сказать, что критика так же необходима для музыкального работника, как канифоль для смычка. Можно дополнить программу даже очень хорошими песнями, но если в них есть «валовое» однообразие, то это не столько пропаганда народной песни, сколько ее компрометация. Монотонность — худший порок для искусства. Монотонность даже противоречит самому понятию искусства. Эту мысль на свой лад выразил философ Хома Брут, когда сказал: «Каньчуки в большом количестве вещь нестерпимая».

Я прошу не судить слишком строго мои безответственные заметки. В том положении, при котором складывались мои впечатления, я не мог заняться изучением и анализом музыкальных программ нашего радио. Но меня удивляло и удивляет то, что в наших, и в общих, и в специальных, музыкальных изданиях я никогда не встречал критики этих программ, — не общих статей о них, а именно конкретных рецензий, специального разбора. Ведь вот о концерте какого-либо исполнителя перед тысячной аудиторией печатаются рецензии, а о концерте, который идет в течение недели перед многомиллионной аудиторией, о концерте, в котором участвуют сотни исполнителей, не пишут ни наши газеты, ни наши журналы. А почему бы не разбирать еженедельные программы, почему бы не давать ежемесячные обзоры самых массовых концертов, какие только мыслимы в нашей стране? Нет ничего более могущественного в музыкальной пропаганде, чем передача по радио. Пусть даже будет там все благополучно, пусть даже я ошибаюсь, говоря о «валовом» подходе к музыкальному исполнению песен, но ведь программы могут быть улучшены и должны улучшаться, и программа одной недели не должна походить как две капли воды на программу другой недели, и в каждой программе одна песня не должна походить как две капли воды на другую песню, и «лучше меньше, да лучше» — это золотое правило относится и к музыке. Пусть бы завязалась об этом оживленная беседа с участием в ней и композиторов, и исполнителей, и работников радио, и музыковедов. Мне кажется, что в этой беседе примет участие и мой друг-наушник, которому совсем не нравится, когда его выдергивают из штепсельного гнезда, когда говорят о нем: «Опять одно и то же..» — хотя сам он в этом нисколько не виноват.

От редакции. Помещая фельетон Д. Заславского, редакция предполагает в ближайших номерах журнала вернуться к освещению вопросов музыкального радиовещания.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание