Больше повезло исполнявшемуся впервые Концерту для струнного оркестра Ю. Левитина — произведению более простому и ясному по исполнительским задачам. Хорошо прозвучали все три части: торжественная, задуманная в виде величавого пролога Прелюдия, лирическая, окрашенная народным колоритом Фуга, живой, тематически обобщающий Финал. Интересным и выразительным было исполнение «Траурной музыки» Хиндемита (солист Р. Баршай), поэтичным и красочным — Интродукция и Allegro для арфы с оркестром Равеля (солистка О. Эрдели). Прекрасное впечатление оставили некоторые из восьми «Мимолетностей» С. Прокофьева в переложении Р. Баршая (особенно №№ 3, 10 и 16). В иных случаях колористическое своеобразие прокофьевских фортепьянных миниатюр было нарушено (например, в № 14).

Одно из наиболее ярких музыкальных впечатлений — авторский концерт Г. Свиридова. Основную часть программы составили произведения, написанные или завершенные в последние годы (исключением было лишь Фортепьянное трио, написанное значительно раньше). Вокальный цикл на слова Р. Бернса — отличная исполнительская работа Е. Флакса. В его передаче в равной мере приковывают внимание слушателя такие различные произведения, как шуточный романс-сценка «Финдлей», драматическая застольная «Всю землю тьмой заволокло», любовно-лирическая песня «Прощай», лирико-философские монологи «Осенью» и «Джон Андерсон». Совершенство этого выдающегося сочинения особенно ярко проявилось в исполнении автором лаконичного и выразительного фортепьянного сопровождения: каждая нота, каждая гармония получили свое внутреннее истолкование «авторский комментарий». Недавно завершенные автором семь концертных пьес для фортепьяно наряду с чертами стиля, ясно выявившегося в последних произведениях Г. Свиридова, хранят и следы более раннего «периода исканий». Им свойственна эмоциональная неуравновешенность, обостренная экспрессивность музыкального языка, подчеркнутые и в исполнении пианиста А. Ведерникова, сыгравшего их с увлечением и виртуозным размахом.

Большой интерес вызвало первое исполнение вокального цикла на слова С. Есенина «У меня отец — крестьянин». В отличие от романсов на слова Р. Бернса, новый цикл воспринимается как целостное повествование, в основе которого лежит развитие единого центрального образа. Общности стихотворного содержания соответствует при этом интонационно-колористическое единство музыки. Особенностью сочинения, приближающей его в какой-то мере к ораториально-кантатному жанру, является участие в нем двух исполнителей (к тому же два номера цикла — «Рекрута» и «Вечером» — исполняются дуэтом). А. Масленников и Е. Кибкало иногда злоупотребляли полнотой своих сильных красивых голосов, это несколько нарушало общее настроение, преобладающее в цикле. Настоящий «ключ» к истолкованию этого лирического, глубоко русского сочинения несомненно дало авторское исполнение фортепьянной партии, отличавшееся выразительной и мягкой задушевностью.

Дмитрий Благой

Оркестры Новосибирска и Ленинграда

Недавно москвичи познакомились с симфоническим оркестром Новосибирской филармонии, существующим немногим более года. В целом он оставил вполне благоприятное впечатление. Оркестр играет мягко и в значительной мере слаженно. В этом большая заслуга главного дирижера — Арнольда Каца.

Было в концертах Новосибирского оркестра и немало погрешностей: игра «не вместе», фальшь, «киксы». Надо надеяться, что эти изъяны будут исчезать по мере накопления творческого опыта.

Поговорить следует о другом — об интерпретации произведений. Все они (кроме Скерцо В. Денбского) хорошо известны аудитории. Слушая Первую симфонию Танеева или «Итальянское каприччио» Чайковского, фортепьянные концерты Рахманинова, О. Тактакишвили или Пятую симфонию Д. Шостаковича в исполнении молодого музыканта, естественно ждешь от него свежей, вдумчивой трактовки. А. Кац несомненно, одаренный дирижер, оснащенный достаточной техникой. Тем не менее, когда исполнялась Симфония Танеева, казалось, что он недостаточно глубоко вникает в содержание музыкальных образов, не ощущает внутренней связи между ними. Симфония прозвучала суетливо, тяжело. Жаль, что «благородный стиль, прекрасная форма и чудесная разработка всех музыкальных мыслей» (Римский-Корсаков) Симфонии на этот раз не были раскрыты в полной мере.

Не вполне удовлетворило и исполнение Пятой симфонии Д. Шостаковича. И в этом произведении дирижеру недоставало понимания интеллектуальной глубины авторского замысла (особенно, в Largo). Первая часть показалась недостаточно цельной; тяжеловесно и вяло прозвучали скерцо и финал (в частности, кода) симфонии.

В аккомпанементах солистам — Н. Штаркману (Второй концерт Рахманинова) и Я. Заку (концерт Тактакишвили) прояви-

лись свойственные А. Кацу «анемичность» темпов и однообразие динамических оттенков («не ниже» mezzo forte). Этим объяснялись, по-видимому, такие досадные недочеты, как расхождение солиста и дирижера в первой части Концерта О. Тактакишвили: постоянно громкая игра оркестра вызывала, в свою очередь, напряженное звучание фортепьяно в Концерте Рахманинова и т. д.

Несколько однопланово было исполнено симпатичное Скерцо новосибирского композитора В. Денбского.

Хотелось бы побудить молодого дирижера к более углубленной и вдумчивой работе — в особенности над такими произведениями, как симфонии Танеева или Шостаковича, где нельзя надеяться исключительно на художественную интуицию, техническое умение и внешнюю аффектацию.

Несомненный интерес вызвала программа концерта второго симфонического оркестра Ленинградской филармонии под управлением Курта Зандерлинга. Москвичи давно уже по достоинству оценили талант этого замечательного музыканта, тонко и вдохновенно истолковывающего произведения классиков — Моцарта, Бетховена, Брамса, Танеева, Рахманинова — и советских композиторов. И в этот свой приезд Зандерлинг блеснул мастерством, безупречно точной реализацией своего замысла, разнообразием нюансировки. Особенно отчетливо сказалось это в передаче Первой симфонии Рахманинова, сыгранной удивительно живо и увлекательно.

Хорошо прошла и впервые сыгранная в Москве «Детская сюита» Г. Уствольской. Это милое, непритязательное сочинение радует изобразительной красочностью, конкретностью замысла, четкостью формы. И если даже иной раз приходится пожалеть об излишнем лаконизме музыки («Сражение») или о некотором несоответствии с программным заголовком (стремительная «Игра в пятнашки» выглядит у Уствольской слишком неуклюже тяжеловесной, а «Танец медведей» — гиперболически масштабным), то это в общем не мешает положительно оценить «Сюиту», пополняющую репертуар детских утренников.

В исполнении М. Вайманом Скрипичного концерта Д. Шостаковича выделилась «Пассакалия». В истолковании же первой части и скерцо недоставало, пожалуй, той внутренней, исполнительской убежденности, которая способна художественно оправдать сложный, не лишенный противоречий, авторский замысел.

Опытный оркестр Ленинградской филармонии уверенно справился с разнообразной и сложной программой. Но в упрек ему следует поставить мелкие погрешности, непростительные для коллектива такого класса: нестройность медной группы (в «Детской сюите»), неровное звучание деревянных духовых (в коде третьей части Симфонии Рахманинова) и другие.

Хочется высказать пожелание руководителям Ленинградской филармонии: при организации гастролей своих симфонических коллективов в Москве — значительно шире представлять в программах новые произведения ленинградских композиторов.

Ю. Корев

Концерты вокалистов

В декабре мы побывали на четырех вокальных вечерах.

Сергей Шапошников продолжает характерную для русских певцов традицию сочетания оперной и концертно-камерной деятельности. Почти каждый его концерт включает музыкальные «премьеры», либо знакомит слушателей с новой трактовкой классики. Артист тонко воплощает чувства и мысли, заложенные в произведении; исполнительский рисунок у него точен, ясен, хотя порой эмоционально скуповат.

Хорошей славой пользуется совсем еще молодой певец Артур Эйзен. При замечательных вокальных данных он покоряет слушателя яркой образностью, драматической выразительностью интерпретации.

Вера Фирсова — одна из ведущих солисток Большого театра. Красивый тембр, высокая музыкальность и виртуозная техника снискали ей репутацию одной из лучших исполнительниц партий Розины в «Севильском цирюльнике», Виолетты в «Травиате», Марфы в «Царской невесте».

Теплый, лирический голос Геннадия Пищаева красиво звучит в камерных произведениях русских классиков (Глинка, Чайковский, Рахманинов).

Обращение исполнителей к произведениям советских композиторов значительно освежило концертные программы этого сезона.

Центральное место в программе С. Шапошникова заняли «Сонеты Шекспира» Д. Кабалевского. Они пришлись, видимо, по душе артисту; с большой силой передает он и контрасты настроений, и вокально-поэтические образы цикла. Прекрасное впечатление произвели сложные по фактуре романсы Ю. Кочурова «Нет, не тебя так пылко я люблю» (на слова Лермонтова) и «Недавно обольщен» (на слова Пушкина). Их успеху способствовали присущие С. Шапошникову филигранная отделка музыкальной мысли, ощущение слова, как основного звена в развитии поэтического образа.

Среди «Испанских песен» Д. Шостаковича менее удачно прозвучала «Ронда» — тя-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Дмитрий Благой

Оркестры Новосибирска и Ленинграда

Ю. Корев

Концерты вокалистов

Содержание