Выпуск № 2 (231) | 1958 - страница 43

Музыка, рисующая Лолиту, слишком напевна, порой напоминает привлекательные темы Гершвина. Для характеристики этой девушки-стиляги были бы уместны более уничтожающие сатирические средства (быть может, интонации и ритмы современного упадочного джаза).

В спектакле Московского театра оперетты наиболее сочны и жизненно убедительны комические образы.

Такова Магдалина Ерофеевна, «женщина с могучей биографией», перепробовавшая все на свете профессии — от певицы до повивальной бабки и научившаяся лишь одному — устраивать свои «делишки».

Вспомним, как она кокетничает со старым лаборантом Гурием Андреевичем, приняв его за академика, а потом дает взятку академику, думая, что он сторож, как мчится, в угоду Лолите, в Сибирь за командированным туда Борисом, как рвется к доходной должности «метрдотельши», как убеждает всех, что любви нет, все дело — в квартире и в положении отца...

В исполнении талантливой опытной артистки О. Власовой Магдалина Ерофеевна — подлинно опереточный, сатирический характер. По-настоящему смешная, эта героиня порой и отталкивающа и даже страшна. Обладая выразительной мимикой, легкостью и изяществом движений, пластичностью в танце, О. Власова убеждает в том, что ее Магдалина, кроме хитрости и цепкости, действительно обладает «блеском»...

Острый комический актер С. Аникеев, несмотря на ординарность сценического материала, создает яркий образ тупого бюрократа Птичкина. Достойна похвалы молодая актриса А. Еланская (Лолита), нашедшая для своего персонажа острогротескные краски. Жизненно правдивы и обаятельны в ролях Симочки и Броневого А. Котова, А. Пиневич и В. Ловковский и особенно сценически одаренная Л. Фруктина.

Оперетта — жанр, требующий от актера всестороннего сценического мастерства. И невольно, глядя на легкие, грациозные движения О. Власовой, любуясь отточенностью сценического рисунка у В. Канделаки (Куприянов), С. Аникеева или В. Алчевского (Птичкин), ясностью дикции В. Зарубеева и А. Ткаченко (Гурий Андреевич) или М. Качалова (Игнатий Игнатьевич), думаешь: в чем же дело? Почему у «старой гвардии» (да не обидятся на нас артисты за такое название, ибо что может быть почетнее, чем быть «старыми гвардейцами» в своем театре?), среди которой люди самые различные и по таланту, и по вокальным данным, — культура исполнения гораздо выше, чем у молодежи?

Бесспорно, есть среди молодых солистов яркие дарования. Кроме отмеченных выше, к ним относятся обе исполнительницы главной роли. Н. Куралесина и Т. Шмыга не только успешно справляются с вокальными трудностями (хотя верхние ноты у обеих солисток могли бы быть менее напряженными), но и мягко, тепло передают чистые помыслы, светлые чувства Тани Дорохиной. Ярко проводят обе актрисы и самую содержательную, драматически напряженную сцену — объяснение с Борисом (второй акт) и пробуждающиеся в душе героини первые признаки разочарования.

А. Феона (Юрий) и В. Чекалов (Борис), при хороших вокальных данных и сценической внешности, мало выразительны как

Таня — Т. Шмыга
Борис — Ю. Богданов

актеры. Порой можно дивиться вялости их жестов, скованности движений, нечеткости разговорной дикции...

Воплощение «голубого» положительного образа — всегда задача нелегкая, требующая сценической эрудии, чувства меры, безупречного вкуса. Всеми этими качества ми наделен В. Канделаки, создающий на основе непритязательного сценического материала обаятельный облик старика-архитектора, горячо любящего свое дело и своих учеников...

Партитура нового сочинения Д. Кабалевского содержит развернутую оркестровую партию, сложные хоровые номера. Следует похвалить оркестр и хор за тщательную и вдумчивую работу. Дирижер Г. Столяров и хормейстер М. Внукова приложили немало сил для того, чтобы добиться высокой музыкальной культуры спектакля — и, как мы видим, небезуспешно. Есть, как говорилось уже, подлинно творческие находки и в сценическом решении образов (постановщик В. Канделаки). В то же время режиссер не всегда преодолевает драматургические слабости либретто, а иногда и обостряет их. Почему хористы, изображающие в первом акте молодых выпускников-архитекторов, оказываются все, всем выпуском, в одном и том же поселке Сибири и даже в тех же костюмах (над чем зал от души посмеивается)? Почему все лирические объяснения происходят на том же, словно заколдованном, месте сценической площадки? Зачем героиня — простая советская девушка — появляется, как Весна в сказке, картинно рассыпая цветы?

Можно также пожалеть, что за немногими исключениями (па-де-труа второго акта) танцы, особенно общие, поставлены Г. Шаховской малоизобретательно, тяжело. Зато очень радуют солнечные, легкие декорации и костюмы (художники Г. Китель и Т. Луговская).

Участники нового спектакля вложили в него немало любовного, творческого труда. И жаль, что театр и композитор не сумели добиться от Ц. Солодаря творчески оригинального развития образов и улучшения текста. Жаль, что существуют и исполнительские недоделки, сильно ослабляющие яркость впечатления.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Таня — Т. Шмыга Борис — Ю. Богданов

Содержание

Таня — Т. Шмыга
Борис — Ю. Богданов