Без всякого преувеличения можно сказать, что разносторонняя и неутомимая деятельность Глиэра в Киеве сыграла громадную роль в музыкальной жизни города. Р. М. завоевал огромный авторитет на Украине, как композитор, дирижер, педагог, общественный деятель, как талантливейший, чуткий музыкант, советами которого пользовались многие. В этих советах Р. М. Глиэр никому и никогда не отказывал.
*
Настали трудные годы гражданской войны. Будучи первым директором Киевской консерватории после Великой Октябрьской революции, Глиэр активно руководил перестройкой консерватории, превратившейся в советский музыкальный вуз.
А осенью 1920 года провожали мы Р. М. в Москву. Как сейчас помню его стоящим у дверей «теплушки», а за ним и членов его семьи. Проводив учителя, я с грустью почувствовал, что кончился период моего учения у него (окончил я консерваторию в 1919 году), но в душе сохранялась большая благодарность ему и уверенность в будущих наших встречах. И действительно, до конца жизни Р. М. я пользовался драгоценной для меня дружбой моего учителя. Даже будучи смертельно больным, он выразил желание повидаться со мной...
*
После отъезда Р. М. Глиэра в Москву я встречался с ним во время его приездов в Киев с авторскими симфоническими концертами. Он очень любил дирижерскую деятельность, был совершенно неутомим в ней и, несомненно, являлся прекрасным интерпретатором своих сочинений. На оркестровых репетициях Р. М. был всегда чрезвычайно корректен, умея в то же время добиться от оркестра всего, что считал нужным. Концертную деятельность Глиэр не оставлял до конца дней своих. Мне довелось быть в Ленинграде 26 декабря 1955 года, когда он дирижировал своей Третьей симфонией «Илья Муромец», и дирижировал с большим
Р. Глиэр
Р. Глиэр с группой учеников
подъемом. Успех был огромный, да и все вообще авторские концерты Р. М. всегда проходили прекрасно.
Не раз виделся я с Р. М. и в вагоне поезда, когда он проезжал куда-нибудь через Киев. Вспоминаю нашу последнюю встречу в вагоне поезда Одесса — Москва 24 мая этого года. Р. М. возвращался из концертной поездки в Кишинев и Одессу, причем во втором из этих городов он присутствовал на состоявшейся там премьере своего балета «Медный всадник». В последний раз видел я тогда Р. М. здоровым, хотя и выглядел он, правда, очень усталым. В ответ на мою обычную просьбу беречь здоровье он улыбнулся своей мягкой улыбкой и пообещал помнить об этом. Следующая встреча моя с учителем была уже за несколько дней до его смерти.
Когда бы ни случалось мне быть в Москве, я всегда заставал на рояле Р. М. исписанную карандашом нотную бумагу, то есть какое-нибудь новое, находящееся в работе сочинение. Он положительно не знал отдыха, был всегда полон творческих планов и, можно смело сказать, душой и талантом своим до последних дней жизни был молод. Смерть помешала ему окончить Скрипичный концерт, первая часть которого осталась незавершенной. Р. М. делал также наброски Пятого струнного квартета и собирался приступить к работе над Четвертой симфонией.
*
Чрезвычайно требовательный к себе, предельно скромный и сердечный человек, Р. М. никогда не говорил плохого даже о тех людях, которые заведомо заслуживали этого. Он был чист сердцем в самом глубоком смысле этого слова и в каждом человекен стремился найти только хорошее. Еще будучи учеником Р. М., я почувствовал и понял это и продолжал ощущать во всех случаях дальнейшего общения моего с Р. М. Он был не только прекрасным учителем музыки, но также и прекрасным учителем жизни. Для всех своих учеников и друзей Р. М. был примером настоящего высокого служения искусству, высоким
-
Содержание
-
Увеличить
-
Как книга
-
Как текст
-
Сетка
