139

разом путем противопоставления им возрожденной народной песни и лучших произведений нового музыкального творчества;., содействие выявлению нарождающегося коллективного и индивидуального творчества пролетариата в области музыкального искусства в виде помощи художественным исполнителям и художникам-творцам».¹

Наметка в резолюции существенных вопросов— об усвоении музыкального наследия, о борьбе с легкожанровой музыкой -не снимает других моментов: идеалистического определения сущности музыки («музыка, как самое чистое отражение духовной жизни. . .»), пропаганды «возрожденной народной песни», взятой вне ее классовой диференциации,— моментов, показывающих, на какой еще примитивной стадии развития находились в то время вопросы музыкального искусства.

Другой документ — «Декларация» Муз. отдела НКП, — начинается с превыспренних и напыщенных фраз: «Музыкальный отдел ПОЛАГАЕТ, что м уз ы к е естественно суждено совершить светлое действие обновления в деле устроения жизни народов. Извечно музыка была мятежной сжигающей стихией и творчески формирующей силой. . . В мировом катаклизме при обновлении всего человечества в эпоху преобразования основ бытия, форм государственной жизни и быта, м уз ы к а... незримо вершит всеми формами, в которые отливается жизнь, отмечая грани и разрушая их. . . В настоящие героические дни дух м у з ык и дает о себе знать в кипящих ритмах мирового мятежа... Сознавая полную беспомощность усилий и путей в области существующего музыкального образования и воплощения, ... Музыкальный отдел ОБЪЯВЛЯЕТ отныне музыку свободной ото всех существующих до сих пор ложных канонов и правил музыкальной схоластики во всех ее проявлениях, как в области творчества, так и в области музыкальной педагогики, утверждая, что культурная музыка, как отражение духа музыки, подчинена единственно законам природы как в индивидуальном, так и коллективном, чувственном сознании и воплощении... Возрождая игру и празднества, музыкальная жизнь организует улицу, пронизывает ее пафосом пес н и. . .Музыкальный Отдел ВЕРИТ, что здесь поставленные вехи послужат заветом для каждого, кто идет путями музыки, помня в пафосе песни о духе музыки».²

Здесь, как и в «Мелосе», революция — это катаклизм, это стихия. Но здесь освобождение и обновление мыслится уже в самой этой стихии, а не в преодолении ее, не вопреки ей, как это было там.

Декларативность и широковещательность, незначительное место, отводимое конкретному материалу, -такова физиономия всего сборника «Лад», открываемого приведенной выше декларацией. Один из материалов сборника — это платформа Ассоциации современной музыки, учреждаемой при Музо НКП. Основные цели Ассоциации: «исследование в сфере современного музыкального воплощения, восприятия и воспроизведения; пропаганда современной музыки в оценке современного критического музыкального сознания; издание работ членов Ассоциации.»

3.

«...Несмотря на неслыханные трудности, новые силы являются. Каждая трудность выдвигала новые силы, порождала новые источники энергии, указывала новые пути. Работа этих сил доказывала нам, что, как ни дьявольски медленно, но мы идем вперед, что как иногда ни невероятно мучительно дается преодоление трудностей, мы их преодолеваем. Растет сознание, что строятся хозяйственные отношения на совершенно иных основах, что трудящийся класс, как ни велики его страдания, решает все вопросы без помощи капиталистов, шаг за шагом, день за днем, идет против них и отвоевывает одну позицию за другой».³

Рассматриваемый период (с 1921/22 по 1929 г.) в области музыки— это период выявления музыкальных группировок, острой борьбы между ними, период мучительного преодоления трудностей и постепенного завоевывания позиций пролетарской музыкой.

Первым музыкальным журналом, выходящим после значительного перерыва, является «Музыка».⁴ Журналу предпосылается широковещательная программа и не менее широковещательная и многообещающая передовая статья: «В программу журнала войдут: статьи о всех отраслях музыки и о музыкальной политике в РСФСР; сведения, статьи и хроника музыкального дня, статьи и материалы по вопросу о музыке для рабочего класса...; материалы по вопросу о создании музык. Интернационала»...⁵ Передовая статья, носящая претенциозное заглавие «Мы», начинается словами: «В день пятой годовщины Октябрьской революции выходит в свет первый номер первого музыкального журнала в РСФСР» (разрядка автора). . . Дальше автор рисует картину современной музыкальной действительности: «Музыкальной жизни, обычной, повседневной, трафаретной, у нас не было и почти нет поныне. Где тутдо «Октября», где тут до революции (в музыке. А. Ш.), когда в области музыки, кроме так называемой халтуры и отдельных случайных выступлений, у нас ничего не было. Нельзя же говорить об «уклонах», о левом муз. фронте, когда ни «армии» ни «пороха» у нас нет. . . Вот это, главным образом — отсутствие подлинной, хотя бы и обыденной музыкальной жизни, побуждает нас к изданию периодического специального музыкального органа. Наша основная задача, таким образом, совершенно очевидна: надо организовать, помочь организации наличных сил и возможностей, наметить правильные пути, звать к работе и музыкальному производству, дать достойную оценку текущему музыкальному дню. Шестой год существования РСФСР должен создать нового сильнейшего агитатора, двигатель и рычаг духа, воли и борьбы — музыку!»⁶

^_________

¹ «Зарево заводов», 1919, № 1. Как в этом, так и в других пролеткультовских журналах музыкальные разделы незначительны и по содержанию и по объему.

² «Лад» П., 1919. Декларация подписана председателем Коллегии Муз. отд. А. Лурье и членами коллегии: Асафьевым, Митусовым, Ваулиным, Пастуховым. Датирована мартом 1919 г. Шрифт и разрядка всюду подлинника.

³ В. И. Ленин. Речь на Всерос. продовольственном совещании 16 июня 1921 г. т. XXVI, стр. 416.

⁴ «Музыка», Орган музык. дня. Еженед. Ред. Вл. Мессман, М. 1922.

⁵ См. объявление в № 1.

⁶ «Музыка», № 1, от 7/XI 1922. «Мы». Статья Вл. Мессмана.

140

Неуменье и скрытая боязнь оформить свои классовые позиции; вместо четкости установок — полное перепутывание их и шумиха трескучей революционной фразы, как напр.: «Октябрь!» Сколько в этом слове жуткого, яркого и праздничного! .. Сколько в нем протеста, борьбы и упорства! . . Грозный он, властный, настойчивый»!...¹ Или: «Вы, стремящиеся к приобщению к искусству звуков, вы, молодые сыны музыкальной школы, вы, новаторы и эксцентрики в музыке,— должны помочь сделать наши страницы организационно-оперативным штабом нарождающейся музыкальной армии. Ни одного дезертира! Ни одного предателя!» т.д.² , — все это характерно для журнала.

Однако, в нем имеется уже и очевидная попытка поставить ряд действительно актуальных проблем. К числу таких актуальных статей может быть например отнесена помещенная (в порядке дискуссии) в № 1 «Музыки» статья Э. Бескина «Метафизика или социология?» с подзаголовком «К диалектике музыкальной мысли». В ней, впервые на страницах муз. журнала, говорится о том, что «звуки сладкие» не являются продуктом какого-то особого художественного «гения», какой-то мистической интуиции, «тайны», чуда; что они— «объективный, закономерный продукт той единой истории, которую творит человечество и человек на основе экономической социологии» (разрядка автора. А. Ш.). В следующем номере помещена не менее существенная статья «У них», информирующая о заметке из берлинских «Дней» (белоэмигрантских) об образовании «Интернационального музыкального общества, объединяющего композиторов всех стран. В обществе нет только представителя от России. . . От какой России — РСФСР или России № 2? Каковы задачи, которые ставит себе этот новоиспеченный Интернационал?»³ — спрашивает автор статьи.

В том же 1922 г. выходит и ленинградский журнал «Музыка и театр»,⁴ с № 12 1923 г. становящийся изданием Гос. и-та муз. просвещения (ГИМП). Институт этот объявляет себя «высшим учено-учебным заведением, дающим общее научномузыкальное и эстетическое образование. . ., ставящим своей задачей подготовку квалифицированных педагогов в области музыкального и эстетического воспитания для различных целей...»⁵ Но это звание «учено-учебного заведения» не спасает его орган, по существу являющийся скорее театральным, чем музыкальным, от самой беззастенчивой халтуры. Журнал предоставляет значительное место театральной и концертной хронике и программам: предполагалось, очевидно, распространение его среди широкой аудитории. Но что же, например, преподносилось этой аудитории под видом пояснительных программ к концертам? «Увертюра «Кориолан»,— читаем в № 30 1923 г., — написана на сюжет давно забытой одноименной трагедии Коллина, в которой происходит душевная борьба героя, необузданного, гордого и непоколебимо-энергичного, со своим человеческимчувством— любовью к матери и жене, которые заставляют его отказаться от мести, что имеет последствием его смерть» (цитирую буквально. А. Ш.). Или: «Тиль Эйленшпигель (пояснение к: симфонической поэме Штрауса) — один из популярнейших немецких шутов и проказников времен средневековья. . .»⁶, — так характеризуется Тиль г «дух Фландрии», выковывающий в себе великую ненависть к угнетателям.

Таковы «литературные» пояснения. Не лучше и «музыкальный анализ». — «Про тему l-й части. (5-й симфонии Бетховена), состоящую из четырех нот и как бы возвещающую нечто роковое, повторяясь в самых разнообразных колоритах, Бетховен сказал одному из своих преданных друзей, Антону Шиндлеру: «Так судьба стучится в дверь». Но имел ли на самом деле великий композитор в виду такое определение тематического характера 1-й части, во время создания этой симфонии — неизвестно...»⁷

Эти примеры делают дальнейшую характеристику журнала излишней. Немногочисленные статьи о музыке, помещенные в нем, никаких существенных изменений в оценку его не вносят.

В эти годы (1922—23) в Ленинграде начинает выходить ряд сборников: «Орфей»⁸ , «Музыкальная летопись»,⁹ «De musica».¹⁰ В большинстве своем они мало чем отличаются от прежней — дореволюционной и первых лет революции —музыкальной прессы. «Музыкальная летопись» например, являющаяся продолжением «Муз. современника» по линии собирания фактического, документального материала, еще больше отходит в сторону аполитичности; «Орфей», с его полными идеалистического тумана и такой же туманной фразеологии статьями (вроде статьи А. Лурье «Голос поэта»: «...Память о Пушкине прежде всего память о сокровенном. Она требует от нас внимания к тому, что составляет музыку души (разрядка автора)... Музыка как искусство сама в себе уже носит катастрофичность компромисса между «сном и явью». По слову Сократа «дух есть музыка» и т. д.), — определенно повторяет положения «Мелоса». На страницах «De musica» получает свое развитие ленинградская формалистическая школа.

В противоположность Ленинграду, для московской музыкальной периодики начало 20-х годов — время подготовки и постепенного развертывания первых, и достаточно ожесточенных, боев между музыкальными группировками. Первый журнал, появившийся в издании Музсектора Госиздата, был «К новым берегам».¹¹ Небезинтересно привести характеристику его, даваемую Л. Сабанеевым в книге «Музыка после Октября».¹² «Только к 1922 г. (неверно: журнал вышел в 1923 г. А. Ш.), —

_________

¹ «Музыка», № 1

² «Мы».

³ «Музыка», № 2. Ст. Вл. Мессмана. В дальнейшем о Муз. интернационале см. статью в органе Асе. прол. муз.— «Муз. новь».

⁴ «Музыка и театр» Еженед. журнал музыки и театра, нед. Ник. Бернштейн, 1922—21 гг.

⁵ См. объявление в «М и Т».

⁶ «МиТ» 1923, № 31.

⁷ «МиТ», № 30, 1923.

⁸ «Орфей». Книги о музыке. Отв. ред. А. Оссовский. Кн. I (посвящается Пушкину), 1922, П.

⁹ «Музык. летопись». Статьи и материалы под ред А. Н. Римского-Корсакова. Сб. 1—III, изд. «Мысль», 1922—1926, П. ¹⁰ «De musica». Сб. статей под ред. Иг. Глебова, 1923. П. Позднее: Временник Разряда истории и теории музыки Гос. ин-та Истории искусств. Вып. I—II, 1925—1926, П.

¹¹ «К новым берегам». Новый журнал муз. искусства. Ежемес. Ред. В. Беляев и В. Держановский. Музсектор, 1923, М.

¹² Л. Сабанеев, «Музыка после Октября». Изд. «Раб. просвещения». 1926. М.