Выпуск № 5 (198) | 1955 - страница 8

И органичность финалов, конечно же, во многом определяется органичностью построения кульминаций предшествующих частей, в которых композитор постепенно подводит слушателя к решающему выводу — итогу драматургического развития (напомню еще два гениальных примера: расстановку кульминаций в «Пиковой даме» и в Шестой симфонии Чайковского!).

В ряде новых произведений, исполненных на пленуме, обращает внимание неорганичность построения кульминаций. Нельзя не заметить, что иногда в очень различных — по характеру образов, по общему строю музыки — сочинениях кульминации построены совершенно однотипно, носят какой-то нейтральный напряженно драматический характер, не обусловленный всем ходом предшествующего развития.

Кульминации такого рода мы услышали и в сочинениях лирического склада, и в сочинениях эпических, и в пьесах песенно-танцовального характера, не говоря уже, конечно, о сочинениях трагедийного и драматического склада (где, пожалуй, они и были внутренне оправданы). И я еще раз хочу повторить, что неточность в построении кульминаций в значительной мере определяет и недостаточную органичность финалов, которые по смыслу своему должны подытоживать, представлять окончательный вывод из всего предшествовавшего развития.

О некоторых сочинениях молодых композиторов

Более половины всех сочинений, показанных на пленуме, принадлежат молодым авторам — представителям разных национальностей Советского Союза. Как отраден сам по себе этот факт, говорящий об успешном росте нашей композиторской молодежи!

Конечно, здесь можно было бы повторить то, что уже было сказано в связи с Концертом Г. Галынина: естественная для молодых композиторов стилистическая незрелость по-разному сказалась во многих показанных сочинениях. Но не это ведь определяет творческое лицо нашей молодежи! Главное в том, что сочинения молодых композиторов, прозвучавшие на пленуме, говорят об их несомненной талантливости, а многие свидетельствуют и о довольно высоком уровне композиторской техники.

Характерная и принципиально очень важная черта большинства сочинений молодых композиторов — стремление опереться на национальные традиции и развивать их в соответствии со своей индивидуальностью. Так, ярким русским национальным характером — помимо Концерта Г. Галынина — отмечены симфониетты Б. Чайковского и Л. Пригожина, Фортепианный концерт Р. Щедрина, симфоническая поэма «Радда и Лойко» А. Петрова, Симфония И. Шварца; печать азербайджанского народного искусства лежит на симфониях Г. Рзаева и Р. Гаджиева и на Скрипичном концерте А. Рзаева; глубокими корнями связаны с литовской музыкой Скрипичный концерт Э. Бальсиса, с эстонской — оратория «За свободу народа» Э. Тамберга; от узбекской народной музыки шел в своей симфонической поэме «Памяти поэта» И. Акбаров, от таджикской — Ш. Сайфиддинов в кантате «Цвети, Таджикистан», от молдавской — Д. Федов в Фортепианном концерте. Интерес к народному творчеству зарубежных народов проявили А. Эшпай в своих «Венгерских напевах» и Е. Светланов в Рапсодии, запечатлевшей характерные черты музыки Испании. Таким образом, национальная определенность может быть отмечена как черта, типичная для творчества нашей молодежи.

Другая, также типичная для большинства перечисленных произве-

дений черта — возросший уровень технического умения. В области симфонизма, казалось бы, молодежи особенно трудно соревноваться с композиторами старших поколений, но надо отдать должное многим «молодым» произведениям — звучали они в оркестре хорошо, а некоторые даже отлично. К последним сочинениям я отнес бы Симфониетту Б. Чайковского, «Венгерские напевы» А. Эшпая, Рапсодию Е. Светланова, Скрипичный концерт Э. Бальсиса, Симфонию Р. Гаджиева. И если некоторые партитуры молодых авторов заставляют вспомнить слова Римского-Корсакова о том, что злоупотребление медными и ударными инструментами — это «этап», через который проходят все начинающие композиторы, то в целом уровень звучания оркестра в творчестве молодежи оставляет самое хорошее впечатление.

Слабее обстоит дело с драматургической и стилистической цельностью сочинений молодых авторов. Так, например, в ярко талантливом Фортепианном концерте Р. Щедрина, интересном своей изобретательной разработкой народно-песенных образов, есть заметное стилистическое несоответствие между нечетными (первой и третьей) частями и четными (второй и четвертой). В то же время каждая из них, особенно блестящая по разработке фортепианной партии (да и оркестра!) Токката и глубокая по настроению Пассакалия, сама по себе очень хороша. Есть некоторое несоответствие между музыкальной формой и программным замыслом в привлекательной симфонической поэме А. Петрова «Радда и Лойко». Не очень естественным кажется мне то, что тема любви Радды и Лойко интенсивно и широко развивается после того, как прозвучал уже эпизод смерти обоих героев. Не помешало ли здесь более правдивому воплощению программного замысла слишком догматическое следование сонатной схеме?

Несовершенство построения ощущаю я и в оратории Э. Тамберга «За свободу народа». Общий замысел этого талантливого произведения представляется мне верным в музыкально-драматургическом отношении. Внутренний стержень напряженного действия скрепляет части Оратории, сообщая ей ту цельность, которой так не хватает многим нашим ораториям. Но в финале, мне кажется, автора постигает неудача (опять «проблема финалов»!). И не потому ли опять, что узловые моменты, кульминации предшествовавших частей недостаточно подготовили рождение этого финала? Автор использовал в финале многие темы из первых частей Оратории, но можно ли сказать, что именно эти темы в своем развитии вели к финалу? И не похож ли от этого финал скорее на суммирование изложенного материала, чем на качественно новый вывод из его развития?

К наиболее зрелым сочинениям молодежи я отнес бы прежде всего Симфониетту Б. Чайковского и «Венгерские напевы» А. Эшпая. Симфониетта привлекает не только удивительным для молодого композитора мастерством владения ресурсами струнного оркестра, но и необычайной задушевностью и поэтичностью. Сочинение А. Эшпая радует яркой красочностью, сочностью и настоящим художественным темпераментом, отличным оркестровым звучанием. Обладая большим природным чутьем гармонии и оркестрового колорита, он умело пользуется этими выразительными средствами в своих партитурах — увлекательных, полных динамики и эмоционального напряжения.

Интересным опытом, продолжающим традицию «Испанского» и «Итальянского каприччио», явилась Рапсодия Е. Светланова, основанная на интонациях испанской музыки. Е. Светланов показал, что он владеет оркестровым мастерством, без которого нельзя браться за произведения подобного жанра. Несмотря на некоторую перегруженность

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание