Выпуск № 5 (198) | 1955 - страница 9

формы, Рапсодия эта, жизнерадостная, темпераментная, ярко звучащая в оркестре, развивает почти забытый, у нас жанр легкой симфонической музыки. И это очень хорошо!

В этой «сюите» из кратких заметок я не имею возможности остановиться на всех сочинениях молодежи, в том числе на подкупающей своей лиричностью Симфониетте Л. Пригожина, на полных бурлящей молодой энергии скрипичных концертах Э. Бальсиса и А. Рзаева, на интересных по решению своих программных замыслов симфонии Г. Рзаева «Бабек» и поэме И. Акбарова «Памяти поэта», на свежей по образам Кантате Ш. Сайфиддинова, на серьезной Симфонии И. Шварца (особенно хороши в ней две средние части) и др.

Скажу лишь в заключение два слова о Фортепианном концерте Д. Федова, который подвергся серьезным критическим нападкам на дискуссии. По уровню технического умения (крупные недостатки развития, фактуры, формы) это действительно весьма несовершенное произведение. И все же сквозь все недостатки проглядывает несомненный, хороший дар композитора. Более всего виден он в лирических эпизодах (особенно в прелестном, но, к сожалению, неразвитом среднем эпизоде второй части), виден и в творческом отношении автора к народной музыке, на которую он опирается. Настоящий композиторский дар обязательно предполагает способность к настоящей работе и, следовательно, к овладению мастерством. Мне кажется, что у Д. Федова настоящий дар, и поэтому мы должны ждать от него в будущем более интересных и совершенных произведений.

Об одном выступлении на дискуссии

С полным уважением отношусь я к любому мнению, как бы оно ни расходилось с моим собственным. Я готов слушать самую острую критику, направленную даже на очень ценимых мною композиторов и их сочинения. При одном, однако, условии: чтобы эта критика была серьезно аргументирована и, главное, чтобы за ней ощущалось горячее сердце человека и музыканта, любящего наше искусство, борющегося за свои идеалы, пусть отвергающего одно, но ратующего за другое.

К сожалению, я не почувствовал этого в выступлении на дискуссии ленинградского музыковеда Ю. Кремлева. За что он борется? Каковы его идеалы советской музыки? Что он любит в творчестве советских композиторов?

Скажу прямо и резко: каждое очередное выступление Ю. Кремлева все больше и больше убеждает меня в том, что он попросту не любит советскую музыку, не понимает ее. Не задумываясь, он оставляет за пределами советской музыки творчество Д. Шостаковича. Не дав себе труда хоть как-то аргументировать свое заявление, он с трибуны пленума фактически перечеркнул все творчество Н. Мясковского. Ни одно из исполненных на пленуме произведений не вызвало в Ю. Кремлеве горячего отклика, за исключением Концерта Д. Федова — лишь для этого сочинения Ю. Кремлев нашел несколько теплых, проникновенных слов.

Ю. Кремлев не ограничился суждениями лишь о сочинениях, исполненных на пленуме. Он сделал ряд весьма далеко идущих обобщений. Опираясь на никому не известные факты, он самоуверенно и не слишком скромно заявил, что «музыковедческая литература (даже весьма посредственная) все-таки находит спрос, а очень большое число музыкальных произведений лежит на складах мертвым грузом». Не задумываясь, он обвинил огульно чуть ли не всех советских композиторов в

том, что они не нашли «верных, безошибочных путей» к потребностям слушателей, что они «все еще замкнуты в своих профессиональных предрассудках, слишком мало стремятся к простоте души и сердца», что «никто на словах не отрицает связей музыки с жизнью, но на деле эти связи постоянно отрицаются». Заявив далее, что у нас «продолжается пагубная отсталость и неразбериха в области музыкальной эстетики», Ю. Кремлев объяснил эту отсталость и неразбериху тем, что советские музыканты будто бы пытаются «вырвать музыку из круга других искусств, представить ее как область автономии духа...»

Много было в выступлении Ю. Кремлева брюзжания, даже злопыхательства по адресу советской музыки и советских музыкантов. Не зная, о чем идет речь, можно было подумать, что он дает отповедь музыкантам буржуазного мира, замкнувшимся в «башне из слоновой кости», не только не ищущим путей к слушателю, но и принципиально отвергающим связи искусства с жизнью, композиторам, чьи сочинения никому не нужны, музыковедам, безнадежно запутавшимся в проблемах эстетики (остается непонятным, почему же все-таки труды этих путаников находят спрос у читателя?).

Неужели же Ю. Кремлев не понимает разницы между серьезной, принципиальной критикой действительных недостатков нашего музыкального искусства и безответственными выпадами против него?..

Несколько заключительных замечаний

Среди произведений, прозвучавших на пленуме, особое место заняли танцы и сцены из нового балета Арама Хачатуряна «Спартак». С большим нетерпением ждем мы постановки этого балета на сцене. И сейчас это нетерпение еще усилилось, так как прозвучавшие в концертном исполнении фрагменты произвели неотразимо яркое впечатление. Я думаю, что «Спартак» — это новый взлет замечательного таланта одного из лучших наших композиторов. Не вполне удачная последовательность исполненных фрагментов (преобладание полнозвучных эпизодов) не могла заслонить от слушателей бесспорных достоинств музыки: ее мелодического и ритмического богатства, ее горячей эмоциональности, ее ослепительной красочности и великолепного оркестрового мастерства.

«Спартак» А. Хачатуряна, Десятая симфония Д. Шостаковича, Симфония-легенда С. Разоренова, Симфония Л. Ходжа-Эйнатова, Симфониетта Б. Чайковского и ряд других лучших произведений, исполненных на пленуме, дают яркую картину многообразия индивидуальных стилистических путей, по которым, в русле единого реалистического направления, развивается советская музыка. И как обедняют советскую музыку те критики, которые пытаются один из путей выдать за единственный, один тип симфонии — за единственный тип! Имею в виду, например, В. Беркова, который в своем выступлении на дискуссии отказал всем симфониям, исполненным на пленуме, кроме Десятой Д. Шостаковича, в праве называться настоящими симфониями. А разве Седьмая симфония Яниса Иванова или Вторая симфония Эугена Каппа, или Симфония Л. Ходжа-Эйнатова, или даже не вполне совершенная Вторая симфония О. Тактакишвили — разве все это не «настоящие симфонии»? При всей своей любви к Десятой симфонии Д. Шостаковича не могу признать ее «единственным» типом или единственной из новых симфоний, имеющей право «абсолютно безоговорочно» (как сказал В. Берков) называться симфонией.

То же самое скажу я и о других наиболее значительных советских

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание