Выпуск № 5 (198) | 1955 - страница 24

может не воззвать к людям, не предостеречь их от звероподобной бесчеловечности, способной ввергнуть мир в пучину небывалых бедствий. Вот, в сущности, идея, которая, как я это чувствую, лежит в основании Симфонии. Само обращение к этой теме нельзя не признать исторически оправданным.

Когда говорят о сочинениях Д. Шостаковича (впрочем, не одного его), то часто отпускают комплименты и тут же прибавляют: но, знаете ли, сочинения эти противоречивы. Что значит это понятие в применении к музыкальным композициям, для меня не ясно. Да и не для одного меня. Так, например, здесь, на дискуссии, профессору С. Скребкову с места был задан вопрос — как понимать противоречивость Десятой симфонии? Профессор не нашелся, что ответить, тем самым обнаружив непродуманность высказанной им мысли.

История музыки знает немало произведений, которые можно было бы назвать противоречивыми ввиду отсутствия единства в композиции. Такие «противоречия» часто являются промахами авторов. Поэтому термин «противоречиво», который ныне начал попахивать чем-то одиозным, следовало бы в каждом отдельном случае убедительно аргументировать, а не заниматься приклеиванием этого ярлыка ко всяким несовершенствам и неловкостям. В каждом отдельном случае найдутся в русском языке слова, более отвечающие делу: это затянуто, здесь слабо, вот тут скомкано, в этом месте автор погрешил против хорошего вкуса и т. д.

В Десятой симфонии я позволил бы себе указать на известную ограниченность воплощения идеи. Как бы ни было сильно зло в мире, исключительное или преобладающее стремление художника сосредоточиться на образах зла может привести к их фетишизации, закрыв собою те мощные общественные силы, которые успешно сопротивляются силам зла. В этом смысле финал Симфонии, в котором чувствуется желание композитора раскрыть эту способность преодоления человечеством сил зла, не создает ожидаемого слушателем впечатления...

Ю. Шапорин высоко оценил Симфонию Л. Ходжа-Эйнатова — ее необыкновенную чистоту, целомудрие чувств. Обогатив в этом плане армянскую музыкальную культуру. Л. Ходжа-Эйнатов вместе с тем приоткрыл ту сторону армянской музыки, которая прежде ускользала от внимания композиторов.

— Большие надежды подает наша композиторская молодежь, талантливая, технически вооруженная. Удачно выступили на пленуме А. Петров, Р. Щедрин, Л. Пригожин, Э. Тамберг, Э. Бальсис, А. Рзаев, Р. Гаджиев и другие. В их произведениях есть и свежесть мысли, и опора на свою народно-национальную основу, хотя, быть может, в некоторых произведениях это выражено не всегда последовательно. Особо хочу отметить Фортепианный концерт Г. Галинина. Могучее дарование композитора выявилось со всей силой в этом, может быть, не всегда ровном, но глубоко впечатляющем произведении.

Меня, близко знающего и ценящего дарование К. Хачатуряна, очень огорчила неудача его Симфонии. Мне нравятся две первые части. Они заключают в себе много интересного и ценного. У молодого автора должны найтись и желание, и силы, чтобы пересмотреть вторую половину Симфонии с учетом высказанных здесь критических замечаний.

Рапсодия Е. Светланова — музыканта, сочетающего в одном лице незаурядные дарования композитора, пианиста и дирижера, — написана, в сущности, «по касательной» его композиторских способностей, которые следует упорно и настойчиво развивать в глубину. Тем не менее Рапсодия может найти своего слушателя, и время покажет ее жизнестойкость. Хотелось бы также отметить интересную по замыслу и во многом удачную по выполнению Кантату молодого композитора А. Бабаева.

— Несмотря на отдельные ошибки, допущенные в организации и проведении пленума, — сказал в заключение Ю. Шапорин, — картина состояния симфонического творчества в основных и лучших своих чертах выявлена. Прибедняться не будем. Она показала и количественный, и качественный рост одного из самых трудных жанров музыкального творчества. И я страстно желаю и верю, что Всесоюзный съезд советских композиторов, который соберется в будущем году, явится свидетелем дальнейшего роста дорогого всем нам советского музыкального искусства.

Музыковед Е. Грошева (Москва) остановилась в своем выступлении на работе музыкальной прессы, приведя ряд примеров слабой реакции прессы на вопросы музыкальной жизни. Она упрекнула Секретариат в том, что он часто критикует музыковедов, но не оказывает им конкретной помощи в организации музыкально-критической работы. Оружие критики — это перо, а поле боя — страницы газет и журналов. У нас это «поле действия» крайне ограничено. В этом отношении даже критики в республиках, например в Прибалтике, в Закавказье, находятся в лучшем положении, чем критики Москвы, Ленинграда: в республиках есть специальные газеты и журналы по литературе и искусству; у нас же возможности для печатных критических выступлений по вопросам музыки весьма сужены. Зная о подобном ненормальном положении, Секретариат, в сущности, ничего не делает для развития музыкальной критики.

Е. Грошева критиковала также работу редакции газеты «Советская культура», не уделяющей внимания вопросам музыки.

Е. Грошева

Взявший слово для реплики композитор Ниязи (Баку) полемизировал с П. Хучуа, который, говоря о творческих течениях в грузинском симфонизме, попутно заметил, что молодой азербайджанский композитор Р. Гаджиев якобы идет не по тому пути, по которому должно развиваться азербайджанское искусство.

— Почему П. Хучуа ратует за разнообразие творческих направлений в грузинской музыке, но отказывает в этом азербайджанской музыке? Если неправильно развивается творчество Р. Гаджиева, то, значит, неверным путем идут и Кара Караев, и другие композиторы Азербайджана. Я думаю, что азербайджанская музыка развивается своеобразно, многогранно. Благодаря этому наша молодежь тоже успешно работает.

В заключение выступил генеральный секретарь Союза композиторов Т. Хренников.

Отметив серьезный интерес общественности к работе пленума, к творчеству советских композиторов, он выразил благодарность работникам Министерства культуры СССР, Московской филармонии и Всесоюзного радио, а также исполнителям — за помощь и участие в проведении пленума.

— Перед пленумом, — сказал Т. Хренников, — Секретариат прослушал более трехсот новых произведений симфонического, ораториального, инструментального концертного жанров. В программы концертов пленума были включены не только произведения бесспорные, наилучшие по своим художественным качествам, но и произведения спорные — в надежде, что их обсуждение придаст дискуссии остроту, будет способствовать выяснению истины, полнее раскроет перед общественностью картину творчества композиторов в области крупных симфонических форм. Возможно, Секретариатом здесь были допущены кое-какие ошибки, о чем уже говорилось в выступлениях ораторов.

Какие же выводы можно сделать, обозревая общую картину, представшую пред нами в концертах пленума? Прежде всего, наше симфоническое творчество развивается интенсивно, по правильному реалистическому пути. Выросло мастерство композиторов: многие из них свободно распоряжаются сложными и многообразными средствами оркестра, хора, солирующих инструментов.

Одно из самых радостных впечатлений пленума — широкое участие молодых композиторов, появление новых имен. Молодые авторы заявили о себе серьезными

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Е. Грошева

Содержание