Выпуск № 5 (198) | 1955 - страница 22

творчество ряда республик было слабо представлено на пленуме. Это создает однобокое представление о развитии нашей многонациональной симфонической музыки.

В числе произведений, в которых присутствуют ошибочные тенденции, Н. Рогожина назвала Симфонию Карена Хачатуряна и Фортепианный концерт Г. Галынина. Оба произведения написаны талантливыми авторами, но талантливость еще не может служить оправданием ошибок. К. Хачатурян в своей Симфонии поставил задачу чисто формальную, технологического порядка. Он исходил, видимо, не от большого жизненного содержания, а от задачи решить ряд чисто технологических проблем. Г. Галынин не ставил себе сложных задач. Он шел по пути наименьшего сопротивления. Концерт его прост, тем не менее в первых двух частях лишен живой мысли. Интересен в этом Концерте только финал, написанный в форме токкаты. Здесь, помимо задора и выдумки, есть живая мысль.

К числу лучших произведений, исполненных на пленуме, Н. Рогожина отнесла Десятую симфонию Д. Шостаковича, Седьмую симфонию Яниса Иванова и Симфонию Л. Ходжа-Эйнатова. Глубокое своеобразие этих симфоний лишний раз свидетельствует о том, что в советской музыке возможны и необходимы различные пути развития творческих индивидуальностей. Говоря о высоких достоинствах этих произведений, Н. Рогожина отметила также и их недостатки.

Из произведений молодых авторов внимание оратора привлекли симфонии И. Шварца, О. Тактакишвили и Г. Рзаева («Бабек»): в них с большой теплотой и искренностью воплощены образы реальной действительности. Только в Симфонии О. Тактакишвили слабо ощущается национальный характер грузинской народной музыки. С. Разоренову во многом удалось в Симфонии-легенде воссоздать черты современного героя, но композитор не совсем справился с формой, не сумел органически объединить отдельные музыкальные эпизоды: получилась дробность, фрагментарность, что ослабило действенность произведения.

В заключение Н. Рогожина положительно охарактеризовала инструментальные концерты Э. Бальсиса и Р. Щедрина, произведения, подкупающие искренностью выражения и национальным характером.

Композитор В. Трамбицкий (Свердловск) говорил о претворении русской песенности в крупных симфонических формах.

При симфоническом воплощении современной темы нельзя пройти мимо творческого использования современной бытующей интонации. Без этого реалистическое решение темы становится маловероятным. Если речь идет о современной жизни русского народа, неизбежно должны возникать современные русские народные интонации. Так, черты народности (в широком понимании) можно найти, конечно, и в симфониях, в частности в Десятой, Д. Шостаковича. Но в оратории «Песнь о лесах» народность выявлена более ясно. И не потому, что различны жанры, а потому, что в одном случае преобладает субъективное мироощущение, а в другом — воспроизведение народной жизни.

По мнению оратора, на пленуме было очень мало произведений русских композиторов, в которых ясно выразилось бы чувство современности при четкой национальной основе. Он отметил новые ценные черты в «Праздничной увертюре» Д. Шостаковича — простоту и национальную почвенность ее музыкального стиля.

Отсутствие в программах произведений ряда крупных композиторов обеднило пле-

нум и создало неполную картину состояния советского симфонизма. Пополнение наших рядов талантливой молодежью, интенсивный рост профессиональной техники авторов (особенно в области инструментовки), широта охвата тем — все это со всей очевидностью говорит о непрерывном обогащении нашего искусства.

В своем выступлении В. Трамбицкий ответил также на критические замечания по поводу его «Сталинградских картин».

Музыковед П. Хучуа (Тбилиси) говорил главным образом о грузинской симфонической музыке. Отметив ее достижения, он подчеркнул положительную роль, которую сыграло в развитии грузинского симфонизма преодоление нарочитой ограниченности музыкальных средств, узких рамок «ладовости» в гармоническом языке. Плодотворно работают в этом направлении Ш. Мшвелидзе и А. Баланчивадзе, А. Мачавариани и О. Тактакишвили.

— Я считаю неправильным, — сказал оратор, — выступление А. Оголевца, который противопоставил пути Ш. Мшвелидзе и О. Тактакишвили, как якобы принципиально противоположные, и заявил, будто творчество О. Тактакишвили утрачивает национальную самобытность. В действительности в лучших произведениях грузинских композиторов налицо и народно-песенная основа, и использование традиций русской и западноевропейской симфонической музыки. К таким произведениям относятся Третья симфония Ш. Мшвелидзе (которая, к сожалению, не была исполнена на пленуме), Симфония А. Баланчивадзе, Оратория А. Мачавариани и др.

П. Хучуа отметил искренность и эмоциональную взволнованность Симфонии-легенды С. Разоренова, но программа воплощена в ней слишком детализированно, поэтому форма страдает фрагментарностью. Концерт Г. Галынина оратор критиковал за недостаточную мелодичность, отсутствие «пения на фортепиано». Отрадное впечатление произвели Скрипичный концерт Э. Бальсиса, «Венгерские напевы» А. Эшпая, «Импровизации на албанские темы» Л. Книппера. Симфониетта Б. Чайковского — сочинение, истинно русское по языку и стилю и в то же время моцартовски ясное и светлое, — достойна самой высокой оценки.

В заключение оратор подверг критике доклад Л. Данилевича за неотчетливую постановку; ряда важнейших проблем симфоничеокого творчества (проблемы драматургии, национальной формы и т. д.), а также недостаток живых, конкретных примеров.

Музыковед Ю. Кремлев (Ленинград) говорил о неясности, расплывчатости термина «симфонизм», «симфоничность». Представление о симфонии непременно связывали с какими-то потрясательными обобщениями (так называемыми философскими) и пр. Оказывалось, что симфония — это обязательно некое «чудище обло, озорно, стозевно и лаяй»! И вот композитор мало-мальски честолюбивый ставил себе задачу овладеть этим «чудищем», взнуздать его и направить на не подготовленных к отпору слушателей. Надо сказать, что этот «миф о симфонии» в последние годы все более проявляет свою несостоятельность: композиторы все яснее понимают, что подлинный творческий героизм заключается не в овладении некими устрашающими химерами, а в поисках самой большой простоты, органичности и естественности, в том, чтобы, служа обществу, оставаться максимально самим собой.

И все же симфонический жанр до последнего времени оставался неблагополучной областью творчества: здесь особенно трудно было избавиться от претенциозности, найти простоту, доступность, человечность. А слушатель беспощаден; не получая художественного удовлетворения, он сердится или зевает. Слушателем является также любой профессиональный музыкант, и в нем чувство слушателя порой резко восстает против предвзятых профессиональных оценок. Отсюда — противоречия в оценке некоторых явлений. Если, например, в прессе мы читаем высокие похвалы симфониям Н. Мясковского, то в кулуарах музыканты постоянно называют их скучными; публика же не проявляет к симфониям H. Мясковского настоящего, живого интереса.

Это по меньшей мере странное заявление Ю. Кремлева получило справедливую отповедь в речи Ю. Шапорина.

В смысле удовлетворения запросов слушателей симфоническая музыка отстает от других видов искусства. Об этом свидетельствуют солидные нераспроданные за-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание