ПРОБЛЕМЫ НАСЛЕДСТВА

Бетховен — Девятая симфония

Ромен Роллан

Скерцо (Molto vivace) в его окончательной форме тесно связано с первой частью симфонии четырьмя вступительными тактами (разделенными паузами), которые порывисто подхватывают заключение предшествующей части — грозный мотив ре — ля, фа — ре в нисходящих октавах fortissimo:

Пример

Но это вступление было добавлено композитором уже после того, как он написал Скерцо: Бетховен не раз так поступал, заботясь об укреплении связи между частями произведения. Он в совершенстве владел искусством подобных переходов. Как мы увидим, он так же поступил и при переходе к Adagio.

Однако из этого вовсе не следует, что вдохновлявшая композитора идея была изменена им при завершении работы. Творческая мысль старого Бетховена запечатлевается с такой силой, что если она и изменяется в своем развитии, то разве лишь для того, чтобы еще более утвердиться. Выразив мысль, Бетховен полнее осознает ее глубокое значение. Он подводит итог либо поясняет замысел вступительными тактами, добавленными к Скерцо.

Примечательно, что главный мотив Скерцо, следующий за вступлением, возник у Бетховена за восемь лет до создания симфонии. Это был первый задуманный им мотив¹. И что же мы в нем читаем? — Неясный

_________

Главы из книги Р. Роллана «Beethoven. Les grandes époques créatrices. La Neuvième Symphonie». На русском языке публикуется впервые. Начало см. в № 3 журнала «Советская музыка». — Ред.

¹Мы находим его в одной из тетрадей набросков 1815 г., вслед за последними набросками Сонаты соч. 102, № 2 (см. Ноттебом, II, стр. 157).

рисунок властного повеления: ля — ре — фа, подымающегося на basso ostinato в завершении коды (такт 510 и след.) первой части¹:

Пример

Записав этот мотив, сразу ли осознал его значение Бетховен? Возможно, что его разум много позже постиг внутреннее развитие идеи и лишь тогда была создана четырехтактная формула вступления.

Судьба повелевает. И непреклонный закон, чьи властные веленья (третье — удары литавр, четвертое — всего оркестра) подчеркнуты большими паузами, — вступает, после мгновения тишины, в игру Скерцо.

Ибо это игра. Вслушаемся внимательней! Многие уже ошибались в оценке этой части, подобно Венсану д’Энди. Он не чувствует и не понимает Скерцо, находя его слишком длинным и «скучным»! ² Но почему же д’Энди именует его движение «умеренным»?

Да, размеры этого Скерцо необычны: 559 тактов (больше, чем в огромной первой части — 547 тактов). 954 такта, считая «репризы»! — Но каково же это движение! Molto vivace, 𝅗𝅥=116 — головокружительный вихрь, из которого возникли все «Королевы Маб» будущих времен!

Однако Бетховен вовсе не хотел изобразить какую-то фантастическую сцену; подобные картины не привлекали его воображения. Он сам — в игре. И Скерцо родственно тем из поздних квартетов Бетховена (особенно последнему, соч. 135), где он предается захватывающему дух неистовству фарандолы. Есть в этом Скерцо что-то оргиастическое, хоть и без дикости фарандолы. Насколько хорошо почувствовал это Вальтер Ризлер, видно из его замечания, что «сюда подошла бы пометка "Празднество Вакха", сделанная Бетховеном для симфонии, задуманной одновременно с Девятой». Но он не хотел поддаться этому впечатлению, которое, по его мнению, противоречит динамическим указаниям Бетховена в Скерцо. Что касается меня, я понимаю эти указания совсем иначе — отнюдь не как Ризлер, в духе «мирной буколики»…

Из тайников мечты, в светотени pianissimo, возникает живой четырехтактный мотив, словно молодой побег на могучем стволе первой части симфонии. И сразу же он разветвляется, повторяясь в пяти первых фугато, проходя поочередно в партиях струнных групп. Каждая первая доля такта подчеркнута акцентами деревянных духовых, и это усиливает стремительность порыва. Затем, после контрапунктической игры пяти кружащихся и переплетающихся голосов, шестикратное яростное повторение двух последних тактов (в трех последних повторениях мотив проходит также и терцией выше) ведет через стремительное crescendo к взрыву fortissimo на скачущем мотиве, подчеркнутом ударами литавр, освобожденном от контрапункта, отчетливом, мощном, обнаженном (такт 57 и след.).

Великолепие длится недолго (каких-нибудь двадцать тактов): Бетховен не расточителен в этой вакханалии, столь непохожей на ту, что широко и ярко развертывается в финале Седьмой симфонии. Такому же эпизоду в Девятой он придает призрачный характер переливающихся

_________

¹Бетховен видел его также и в Фуге, и в медленном движении «Ende langsam».

²«Репризой da capo эта часть, длинная уже сама по себе, преувеличенно растянута; при повторении ее исполнение становится действительно скучным» (V. d’Indy. Cours de composition, т. II, ч. 2, стр. 143).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ПРОБЛЕМЫ НАСЛЕДСТВА

Бетховен — Девятая симфония

Ромен Роллан

Пример

Пример

Содержание