Правда о советской музыке и советском композиторе

А. ХАЧАТУРЯН

В ноябре прошлого года журнал «Советская музыка» опубликовал мою статью, в которой я попытался ответить на некоторые волнующие меня и моих собратьев по искусству вопросы. Признавая большие достижения советской музыки, я, естественно, счел необходимым указать и на недостатки, которые мешают еще более яркому расцвету нашего музыкального искусства. Было бы непростительной близорукостью не замечать эти недостатки, было бы в корне неверно о них умалчивать.

Моя статья вызвала немало откликов, в том числе и за рубежом. Подавляющее большинство моих читателей верно поняло направленность статьи — выявить причины, мешающие дальнейшему, еще более крутому подъему советской музыки, наметить пути к их устранению, поднять некоторые вопросы эстетического порядка, характерные для данного этапа в развитии музыкального искусства нашей страны. Однако в некоторых странах нашлись комментаторы, пытающиеся истолковать мое выступление как якобы призыв к отказу от основных принципов социалистического реализма. Для этих целей некоторые журналисты недобросовестно препарировали мою статью, выдернув из нее отдельные цитаты, замолчав те места, где я недвусмысленно говорю о нерушимых принципах социалистического искусства.

История мирового музыкального искусства последних десятилетий со всей очевидностью показала, что подлинные, непреходящие ценности современной музыки лежат в произведениях реалистического направления, а не в заумных мертворожденных экспериментах композиторов-формалистов. Не боясь, что меня обвинят в нескромности, я говорю: советские композиторы идут сегодня в первых рядах, их творчество играет значительную роль в определении направления новой музыки. Тем выше наша ответственность, тем больше с нас спросится, тем громче должен звучать голос критики и самокритики. Именно поэтому мы так далеки от самоуспокоенности, именно поэтому в советской печати постоянно появляются статьи, решительно критикующие наши недостатки, выдвигающие перед нами новые и новые задачи.

Может ли «карьера композитора» быть спокойным делом?

С точки зрения музыкального критика Говарда Таубмэна, опубликовавшего 17 и 20 декабря прошлого года в американской газете «Нью-Йорк таймс» комментарии к моей статье, идеалом карьеры композитора является спокойное существование в лучах славы. Пусть, мол, композитор пописывает, издатель издает, слушатели и критики похваливают — жизнь течет спокойно, ровно...

Мистеру Таубмэну представляется, что успехам советского музыкального искусства мешают требования, предъявляемые народом к композиторам. Ему, очевидно, невдомек, что именно эта живая заинтересованность советского общества в развитии национальной музыкальной культуры является нашим величайшим преимуществом.

Меньше всего благодушная успокоенность пристала художникам — людям, призванным выражать в художественных образах жизнь, борьбу и надежды своих современников. Вспомним великих классиков — Шекспира, Микеланджело, Байрона, Пушкина, Лермонтова, Бетховена, Чайковского, Мусоргского, Шопена, Листа, Берлиоза. Разве их жизнь не была полна напряженных исканий, титанической борьбы за правду, за передовые идеи, за прогресс?

Нет, мистер Таубмэн, советские композиторы отнюдь не жаждут той «карьеры», которую вы им пророчите, заключая свою статью словами: «Одно несомненно — карьера композитора в России больше не будет беспокойным делом».

«Карьера композитора» в нашей стране была и будет «беспокойным делом». Ибо наша жизнь — это не стоячее болото, но бурно несущийся вперед могучий поток. Каждый день, раскрывая газету, мы с волнением узнаем о новых и новых достижениях нашего народа во всех областях экономики и культуры. Порой за несколькими сухими фразами информационного сообщения мы угадываем черты нового, ежедневно, ежечасно врывающегося в нашу жизнь. Как же может советский художник, наделенный острым чувством нового (иначе он не художник, а ремесленник), не понимать необходимости итти в ногу с народом, жить его интересами?

Из комментариев Говарда Таубмэна к моей статье для меня ясно, что он или не понял или не захотел понять (это порой случается) самого главного: все мои острые критические замечания по адресу некоторых малоталантливых композиторов «приспособленческого толка» (к сожалению, такие еще у нас не совсем перевелись), все мои стрелы в адрес «музыкальных бюрократов» (надо надеяться, что этот тип музыкального деятеля у нас скоро совсем переведется) свидетельствуют не о «перемене курса» в советской художественной политике, как это пытается утверждать мистер Таубмэн, но как раз наоборот. Призывая к борьбе против недостатков и ошибок в нашем творчестве и в организации музыкального дела в целом, я горячо стремлюсь к утверждению великих принципов социалистического искусства, принципов, опирающихся на самый строй нашей жизни, на философию нашего общества, предельно простую и ясную: благо народа.

Советское искусство, советская музыка служат народу, служат человечеству. Мы работаем во имя жизни, во имя хорошей, светлой жизни сегодня и еще лучшей, еще более светлой жизни завтра.

Искусство принадлежит народу — этот великий принцип, лежащий в основе всей нашей деятельности, был выдвинут основателем нашего государства, бессмертным Лениным. Этот принцип незы-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Правда о советской музыке и советском композиторе

А. ХАЧАТУРЯН

Содержание