Активнее пропагандировать советскую музыку

(Заметки о работе филармоний)

Концертный сезон 1950–1951 гг. в разгаре, и теперь снова перед многими композиторами и исполнителями, педагогами и учащимися, перед широкими кругами любителей музыки, постоянными посетителями концертных залов встает ряд вопросов.

Едва ли не самый острый и насущный вопрос филармонической работы — это пропаганда советского музыкального творчества. Наш слушатель с большой симпатией и интересом относится к творчеству своих композиторов. Однако филармонии до сих пор еще недостаточно удовлетворяют эти запросы нашей общественности.

Начать с того, что в пропаганде произведений советской музыки отсутствуют настойчивость, систематичность, постоянство. Многие и притом лучшие, наиболее интересные в том или ином отношении, произведения советской музыки прозвучали в Москве с большой концертной эстрады всего два-три раза.

Вспомним «Песнь о лесах» Шостаковича, «Кантату о Родине» Арутюняна, «Азов-гору» Муравлева. Достаточно ли исполнялись у нас эти произведения? Конечно, нет. А ведь речь идет о вещах, удостоенных Сталинской премии. Что же сказать о ряде других сочинений? Однократное исполнение на очередном Пленуме Союза советских композиторов — такова обычно их кратковременно звучащая жизнь. Еще досаднее обстоит дело с теми произведениями, которые остаются в портфелях композиторов и жизнь которых для народа (ведь композиторы пишут для народа) вообще не начиналась. Предпринятое по инициативе Союза композиторов исполнение ряда произведений советской музыки в декабре 1950 года — отрадный факт. Но мы говорим не столько об отдельных ярких начинаниях, сколько именно о повседневной, ритмичной, регулярной работе. Кроме того, речь идет отнюдь не об одной Московской филармонии.

Печатание новых произведений (к слову сказать, медлительное и очень ограниченное по количеству названий) не может возместить того ущерба для развития нашей музыкальной культуры, который происходит от инертности филармоний. Ознакомиться с произведением по партитуре или клавиру, конечно, совсем не то, что услышать его в живом и притом хорошем исполнении. К тому же далеко не все любители музыки обладают достаточной подготовкой, чтобы обратиться к партитуре.

Радио — более смелое и настойчивое в пропаганде советской музыки, — конечно, не может заменить работу филармоний. Прослушивание новых сочинений в концертном зале при непосредственном контакте аудитории с исполнителями обладает своими особыми чертами и не может быть полностью заменено слушанием музыки по радио. Таким образом радио и филармонии не подменяют, но дополняют друг друга.

Что бы мы сказали о театре, который, разучив и поставив новую пьесу советского драматурга, без всяких к тому оснований снял ее с репертуара после нескольких спектаклей? А ведь нечто подобное из года в год наблюдается в практике филармоний.

Иногда приходится слышать, что публика охотнее посещает концерты, где исполняются уже широко знакомые и любимые произведения, и что соображения хозрасчета будто бы препятствуют многократному и систематическому исполнению новых крупных произведений советского репертуара. Эта «концепция», которая в открытой или скрытой форме еще пользуется кое-где поддержкой, не выдерживает критики.

Новое в музыке становится широко популярным и любимым (если оно того заслуживает по своим идейно-художественным качествам) именно в результате многократных исполнений, в итоге настойчивой, терпеливой и воодушевленной пропаганды.

Несомненно, что, исполняя еще и еще раз гениальную и любимую всеми Шестую симфонию Чайковского, филармонии делают доброе дело. И при этом ничем не «рискуют». Пропагандируя же новую симфонию советского композитора, мнение о которой окончательно не установилось и не могло установиться, потому что публика просто не успела с ней основательно познакомиться, филармонии работают не всегда наверняка, в каком-то смысле «рискуют». Но ведь такова судьба любой организации, внедряющей в жизнь новое.

Руководство филармоний вместе со всей советской общественностью, в дружном контакте с Союзом советских композиторов должно предварительно глубоко и тщательно знакомиться с тем или иным новым сочинением. Придя к выводу, что оно достойно широкой эстрады, необходимо смело, убежденно, настойчиво нести его в массы. Возможны ли на этом пути отдельные заблуждения и ошибки? Конечно, возможны, и их надо по мере сил избегать. Но боязнь ошибок и последующих нареканий не может оправдать недостаток энергии в реализации трудной и почетной задачи — пропаганды советского музыкального искусства.

За годы советской власти у нас выросла большая, разносторонняя, многонациональная советская музыкальная культура. Между тем, и главным образом по вине филармоний, в особенности за последние годы, искусственно создается крайне обедненное представление о всем пути советской музыки.

Говоря о систематическом возобновлении лучших и наиболее интересных советских музыкальных произведений, созданных в прошлые годы, мы имеем в виду запросы не только тех, кто уже когда-то слышал эти произведения. Мы имеем в виду нашу молодежь, которая должна знать также и прошлое советской музыки. А ведь за плечами нашей советской музыки более чем тридцатилетняя история! В частности, если подумать об учащейся молодежи, то нельзя не согласиться, что изучение истории советской музыки только по клавирам и партитурам или по граммзаписи неполноценно.

Нельзя превращать живую историю советской музыки в собрание архивных древностей. История советского музыкального искусства должна постоянно звучать в живом исполнении.

В создании советской музыкальной классики активная роль при-

надлежит народу — слушателю. Стало быть, в общем нашем деле, в борьбе за подлинный расцвет советской музыкальной культуры — что немыслимо без широкой, массовой популярности советской музыки — почетны и ответственны задачи организаторов и руководителей музыкального исполнительства, хозяев концертной эстрады, тех, кто должен дать звучащую жизнь написанным произведениям, тех, кто связывает композитора и народ.

Со всем сказанным выше неразрывно связан существенный вопрос о качестве исполнения советской музыки.

Когда иной раз неудачно и равнодушно исполняется знакомое, давно получившее признание сочинение, любителям музыки становится грустно, не по себе.

Но когда это случается с новым, еще незнакомым, сочинением, то советскому музыкальному искусству наносится тяжкий, иногда трудно поправимый вред. Ведь создается извращенное, превратное представление о действительном состоянии нашей музыки. Общественность дезориентируется. Авторы, с трудом узнавшие свои творения, испытывают горькое разочарование. Возникает досадная путаница в оценках, образуются недоразумения между авторами и критикой.

Не ясно ли, что филармонии, обязанные в принципе выпускать на эстраду лишь отлично разученные произведения, с особой тщательностью должны подходить к новым сочинениям советских композиторов. Ведь от этого во многом зависит судьба нового в советской музыке.

К большому сожалению, иногда новые и притом сложные сочинения разучиваются впопыхах, лишь бы сыграть. В этой поспешности порой бывают виноваты и авторы и союзы композиторов, знающие о намеченной дате концерта и запаздывающие с передачей новых произведений исполнителям.

Наши советские исполнители, как правило, в массе стремятся сделать все, что в их силах, и не их вина, если из-за недостатка времени, из-за мизерного количества репетиций результат все же иногда бывает неудовлетворительным.

Мы предложили бы сделать правилом, чтобы на разучивание новых произведений было отведено двойное против нормы количество репетиций. Это трудно и дороговато? Что ж, экономия сил и средств за счет интересов советской музыкальной культуры по существу означает расточительство ее богатств и, право же, «невыгодна». Наилучшее исполнение советских музыкальных произведений вполне оправдывает и повышенные усилия, если необходимо, большие расходы. Все это окупится сторицей, в том числе с чисто материальной точки зрения. Ибо хорошо исполненное новое, талантливое произведение привлечет благожелательное внимание, войдет в репертуар.

Пусть к уже имеющимся удачам в исполнении советских произведений прибавятся еще многие другие! И пусть больше не будет непродуманных, холодных недоделанных или попросту фальшиво прозвучавших премьер или возобновлений.

Мы остановились на вопросах пропаганды советской музыки и коснулись, разумеется, не всего, что связано с этой важной темой.

Можно было бы еще указать на необходимость привлечения филармониями новых исполнительских сил и более интенсивного использования уже известных артистов; на важность лекционной пропаганды советской музыки, издания популярных брошюр и листовок об исполняемых произведениях.

Будем надеяться, что филармонии, располагающие превосходными исполнителями, в дружной совместной работе с Союзом советских композиторов, со всей нашей музыкальной общественностью сумеют поднять пропаганду советской музыки на большую высоту.

В. Берков

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Активнее пропагандировать советскую музыку

(Заметки о работе филармоний)

В. Берков

Содержание