Наибольший интерес представляет первая часть сюиты, в которой широко развита обаятельная мелодия башкирской лирической песни «Уфа-Таула». Это старинная песня о юноше-башкире, оторванном от родного края и семьи, насильно взятом на царскую службу и горько тоскующем по дорогой сердцу Уфе, по семье, по возлюбленной. Песня глубоко эмоциональна, насыщена трепетной, взволнованной напевностью. Композитор бережно разрабатывает народную тему, ни в одном из произведений не нарушая ее ясного, пластического рисунка. Вместе с тем фактура ансамблевых партий разнообразна, тембровые возможности инструментов использованы с мастерством и вкусом. Могут вызвать возражение лишь отдельные гармонические частности. Так, в кадансах, в конце каждого проведения темы, автор применяет дважды доминантовые гармонии, что нарушает стилистическую ясность пьесы, вступая в противоречие с ее ладовой пентатонической основой.

Хороший вкус проявляет автор и в последующих частях сюиты, основанных на разработке двух разнохарактерных татарских мелодий. В разработке первой из них (песня «Кауры-кауры касканаты» — девичья частушка танцевального ритма и рисунка) композитор удачно применяет имитации, уместно вводит хроматические ходы, оживляющие гармонический колорит. Эффектно разработана и вторая Татарская песня «Анипа», также танцевального характера.

Заключительная часть — «Лезгинка» — бравурный эстрадный номер, но он слишком стандартен, лишен индивидуальной окрашенности, изобилует чисто внешними приемами выразительности. Пьеса построена на сплошном и стремительном ускорении темпа и на использовании сложных технических приемов струнных. Это ярко танцевальный номер, способный увлечь участников танца «вихревыми» темпами, воодушевляющими «вскриками», шумовыми и другими внешними эффектами. Но художественные качества этой концертной пьесы невысоки.

Вспоследствии композитор пополнил свою сюиту пятой частью, созданной на тематической основе русской песни (калужская свадебная «Как на зорьке было, на заре»). Хорошие мастерство и вкус, проявленные в разработке этой темы, позволяют считать пятую часть ценным добавлением, которое должно быть опубликовано в дальнейших изданиях сюиты.

В целом сюита Е. Славянского на народные темы дает интересный, хотя и не вполне равноценный материал для исполнителей и пополняет важную область концертного репертуара, все еще не пользующуюся должным вниманием наших композиторов. 

С. К.

Новые шопеновские издания

Государственное музыкальное издательство выпустило ряд малоизвестных фортепианных сочинений Шопена, в том числе некоторые публикуемые у нас впервые. Эти «новые» шопеновские страницы представляют большой интерес не только для историка-музыковеда, но и для пианистов — исполнителей и педагогов.

Прежде всего следует отметить публикующиеся впервые произведения, относящиеся к раннему детству и юности великого композитора: два полонеза и два вальса.

Полонез си-бемоль-мажор — одно из самых ранних сочинений Шопена. По всей вероятности, его следует датировать 1817 годом. Семилетний мальчик еще не умел записывать свои сочинения, и полонез дошел до нас в записи, сделанной его отцом — Николаем Шопеном. В этом детском сочинении ярко выступают черты дарования. Они — в живости и непосредственности мелодии, в ясности и отчетливости изложения. Интересно отметить здесь несомненные связи с польской бытовой музыкой того времени, в особенности заметные в трио. Эта небольшая пьеска не потеряла своей привлекательности и может найти место в педагогическом репертуаре, тем более, что ее техническая простота дает возможность включить ее в программы маленьких пианистов, которым еще недоступны другие сочинения Шопена. 

Полонез ля-бемоль-мажор, написанный в 1821 году, произведение более зрелое, показывающее быстрый творческий рост юного автора. Этот полонез разнообразнее и по гармоническим средствам, и по фортепианной фактуре (в нем уже встречаются излюбленные Шопеном широкие арпеджио). Он также не должен быть обойден вниманием педагогов.

Большой интерес представляют два вальса — ми-бемоль и ля-бемоль-мажор, найденные в архиве учителя Шопена И. Эльснера. Они написаны с темпераментом и увлечением, отмечены мелодическим богатством и красотой фортепианного звучания. Первый из них бравурен, второй — грациозен и изящен. В нем особенно выделяется фа-минорный эпизод, перекликающийся с написанным много лет спустя популярнейшим вальсом до-диез-минор. Оба вальса бесспорно должны заинтересовать наших пианистов.

Еще в большей степени это относится к ранее у нас неизвестной прелюдии ля-бемоль-мажор. Прелюдия эта, относящаяся к 1834 году, достойна быть поставлена в один ряд с лучшими миниатюрами Шопена. Она великолепна в своем ли-

__________

Два полонеза; вальс ми-бемоль-мажор; вальс ля-бемоль-мажор; фуга; прелюдия; автограф («Листок из альбома»); ноктюрн; ноктюрн № 20 (редакция М. Балакирева); романс из первого концерта (обработка для фортепиано в 2 руки М. Балакирева). Государственное музыкальное издательство, Москва — Ленинград, 1949.

рическом изяществе, законченности формы, яркости фортепианного стиля. Это почерк Шопена, в лучшую пору его творческой деятельности.

Остальные из рецензируемых сочинений не принадлежат к числу публикуемых впервые: они давно напечатаны, но, за исключением одного ноктюрна, не получили широкого распространения. Об этом приходится пожалеть, ибо они представляют значительную художественную ценность.

Фуга ля-минор любопытна и по своему мелодическому содержанию и по самобытности полифонического развития. Шопен не копирует общепринятые схемы, он подходит к своему заданию творчески. Хочется сравнить его фугу с фортепианными фугами Глинки, близкими Шопену и мелодически, и по подходу к претворению полифонических форм. Конечно, здесь не могло быть взаимного влияния, — правильнее говорить о сходстве творческих принципов великих гениев русской и польской музыки.

Очаровательна в своей поэтической непосредственности миниатюра «Автограф» («Листок из альбома»), памятная большинству наших музыкантов по вдохновенному исполнению К. Н. Игумнова, часто игравшего ее в своих концертах. Отметим, кстати, что она была впервые издана в Петербурге в 1894 году.

В России были впервые опубликованы и два ноктюрна. Один из них, отредактированный М. Балакиревым и вошедший в последующие издания шопеновских ноктюрнов под № 20, достаточно известен и не требует аннотации. Второй — также в до-диез-миноре — был напечатан в Петербурге в конце 50-х годов прошлого века. Он богаче и разнообразнее по содержанию и по фортепианной фактуре.

Наконец, последнее произведение — романс из первого фортепианного концерта, печатающийся в обработке М. Балакирева для фортепиано в две руки. Эта мастерски сделанная транскрипция является еще одним доказательством горячей любви русского музыканта к шопеновскому творчеству. Она дает благодарный материал для каждого вдумчивого исполнителя.

Новые шопеновские издания Музгиза расширяют наше представление о творчестве великого польского композитора и обогащают наш концертный и педагогический репертуар. Хочется пожелать, чтобы они поскорее стали достоянием пианистов — исполнителей, педагогов и учащихся.

И. М.

Ценная книга

Рецензируемая книга Вяч. Пасхалова является третьей исправленной и дополненной редакцией исследования, опубликованного в 1916 году в журнале «Музыкальный современник», а затем, в 1941 году, в переработанном виде изданного Музгизом.

Вопрос о связи шопеновского творчества с польской народной песней — один из самых важных в изучении музыки Шопена. В этом смысле работа Вяч. Пасхалова закрепляет приоритет советского музыковеда в разработке капитальнейшей проблемы шопеноведения, которой западные музыковеды касались лишь частично и мимоходом.

Во главе работы Вяч. Пасхалова — анализ и выпуклая характеристика польского песенно-танцевального фольклора в его основных формах (полонез, краковяк, мазур, куявяк, оберек). Автор выясняет их ритмоформу, метрику, акцентуацию, ладово-мелодическую структуру и гармоническую основу, указывает на характерное бытование в польской мелодике хроматизма и старинных ладов (фригийского, дорийского, лидийского и др.), исследует ее характерное одноголосное строение; в книге описывается народный инструментарий, ярко изображается своеобразный музыкальный быт польского крестьянства, рисуются традиционные плясовые «программы» и участники деревенских плясовых вечеринок.

В этой главе читатель почерпнет немало ценных новых сведений о польском музыкальном фольклоре. Мы узнаем из нее, например, что привычное представление о мазурке является необоснованным обобщением трех танцевальных разновидностей: собственно мазурки (мазур), куявяка и оберека.

Первая характеризуется капризно-причудливой ритмикой и акцентуацией; в куявяке и оберке больше плавности и ритмической устойчивости, сближающей их с вальсом. Корректируется и одностороннее понимание полонеза, как воинственно-помпезного танца (феодально-рыцарский, «шляхетский» полонез). Он значительно отличается от народного полонеза — более скромного «бытового» звучания и более разнообразного ритмического строения.

Анализ польского песенного фольклора служит автору базой для разрешения центрального вопроса — о связи шопеновского творчества с польскими народными корнями.

Внимательно анализируя шопеновское наследие с точки зрения его национального содержания, автор приходит к выводу о том, что произведения Шопена с текстуальным воспроизведением народного материала стилистически менее совершенны, нежели другие опусы, лишенные «цитатного» мелодического материала, но связанные с народным характером иными внутренними нитями. К первой категории относятся Rondo а lа Mazur op. 5, Фантазия op. 13 и Краковяк ор. 15. В них обильно использованы подлинные, по преимуществу городские, бытовые песни.

Значительно естественнее выражение народного характера в вокальных произведениях Шопена (17 польских песен): лаконизм их формы исключил возможность сложной разработки и возникающих на этой почве стилистических промахов. 

Настоящий же сокровищницей стилистически совершенного творчества народной окраски, как показывает автор, является цикл шопеновских мазурок. Всего меньше найдем мы в них тексту-

__________

Вяч. ПАСХАЛОВ — «Шопен и польская народная музыка». Государственное музыкальное издательство, Л. — М., 1949, 115 стр., тираж 5 500 экз., цена 7 руб.