Выпуск № 4 (137) | 1950 - страница 28

Автор поставил своей целью рассмотреть историю музыкальной культуры в свете борьбы основных направлений и вскрыть маразм современной буржуазной американской и западноевропейской музыкальной культуры. Ряд других достоинств работы Грубера позволяет считать ее возможной основой для написания учебника, однако, лишь с учетом всех серьезных критических, — в большинстве своем совершенно справедливых, — замечаний и дополнений делегатов сессии. Особенно ценным в этом смысле было выступление И. Мартынова, сообщившего сессии много интересного о музыкальной культуре стран народной демократии. Ряд важных критических замечаний содержался в выступлениях тт. Брук, Хохловкиной, Коонен, Любимова и других.

С резкой критикой проспекта выступил М. Друскин. Хотя не все его упреки являются достаточно обоснованными, Грубер должен признать справедливость ряда критических оценок оппонента и серьезно их изучить; они безусловно помогут в дальнейшей работе над усовершенствованием проспекта и, особенно, при написании учебника.

Выступавших не удовлетворило главным образом то, что правильные в основном установки автора мало конкретизированы на непосредственном анализе творческих явлений.

Не удовлетворило участников сессии и разрешение автором важнейших проблем стиля — проблем классики и классицизма, реализма и романтизма; раздавались возражения и против трактовки развития, взаимопроникновения и борьбы этих стилей, а также преломления этого в творчестве отдельных композиторов. Подверглось критике также и разрешение проблемы развития жанров.

Справедливо указывая на связь музыкально-исторического процесса с конкретно-историческими условиями его развития, автор не всегда последовательно показывает реально эту связь.

Р. Груберу предстоит еще серьезная работа, чтобы исправить эти и многие другие отмеченные в выступлениях делегатов сессии недостатки.

Весьма плодотворные результаты принесла работа теоретической комиссии научной сессии по музыкознанию.

Комиссия изучила проект программы по курсу полифонии, составленному профессорами С. Скребковым и С. Богатыревым.

Программа признана в основном удовлетворительной. Однако ее авторам придется еще много поработать, чтобы приблизить курс полифонии к задачам советского музыкального творчества. Сессия предложила расширить разделы, посвященные специальному рассмотрению особенностей полифонии в русском многоголосии и неимитационной полифонии, в частности полифоническим вариациям, занимавшим столь значительное место в творчестве русских классиков и имеющим важное значение для творчества советских композиторов. Необходимо также обратить большое внимание на изучение полифонии в неполифонических жанрах (особенно в русской классической оперной и симфонической музыке); в которых полифония имеет драматургическое значение.

В основном правильными признаны и установки авторов проспекта учебника специального курса гармонии — проф. Ю. Тюлина и доц. Г. Привано.

Проспект учебного пособия доц. А. Дмитриева «Полифония в русской классической и советской музыке» признан сессией весьма несовершенным. Сессия предложила автору уточнить содержание, структуру, объем работы, и, поскольку можно было судить по представленному весьма несовершенному проспекту, более последовательно применить исторический метод исследования.

Успеху работы теоретической комиссии способствовали очень ценные выступления тт. Кушнарева, Рыжкина, Богатырева, Скребкова, Мутли, Теплицкого, Трамбицкого, Чумакова и многих других.

Подытоживая результаты работы сессии, необходимо суммировать основные, общие почти для всех обсужденных трудов недостатки, отражающие состояние нашего музыкознания. Авторами не преодолен еще разрыв между декларативными частями, в которых излагаются правильные идейно-теоретические установки, и основным содержанием документов, где эти установки не находят последовательного проведения.

В этом, несомненно, сказывается неразработанность ряда важнейших научных проблем, в первую очередь эстетических; в этом сказывается слабость науки об анализе музыкальных произведений, а также недостаточное умение применять марксистско-ленинскую теорию при исследовании музыкально-исторических процессов.

Недостаточно еще осознана роль русской народной музыки, как коренной основы профессионального творчества, истории и теории.

В недооценке народного музыкального творчества — одна из основных причин порождения формализма в творчестве, музыкознании и педагогике. До сих пор еще в воспитании молодых музыкантов существует разрыв между «ученой» музыкой и музыкой народной: теоретические дисциплины ориентируются главным образом на «ученую» музыку. Между фольклором, теорией и историей нет необходимой органической связи.

Не показано также в достаточной мере, что музыкальные культуры народов СССР и до Великой Октябрьской революции развивались во взаимной плодотворной связи, а в советскую эпоху эта глубокая взаимосвязь достигла высокого развития и развивается дальше.

У некоторых авторов не раскрыта до конца связь музыкально-исторического процесса с общественными историческими факторами. Не найдены еще необходимые пропорции между характеристикой общественно-исторических факторов, как основ развития музыкально-исторического процесса, и историей музыки. Отсюда — недостаточная последовательность в рассмотрении истории музыки, как реального отражения классовой борьбы.

Слабым местом нашего музыкознания является плохое знание музыкальной культуры наших городов. В результате история русской и советской музыкальной культуры показана в рассмотренных проспектах и программах, как история музыкальной культуры Петербурга — Ленинграда и Москвы.

Мало разработаны, наконец, проблемы стилей. Особенно остро ощущается неразработанность

проблем, связанных с раскрытием метода социалистического реализма в музыкальном искусстве.

Все эти серьезные недостатки не могут тем не менее заслонить от нас больших достоинств представленных на рассмотрение сессии материалов. Мы должны высоко оценить то глубоко принципиально новое, что несут в себе эти документы. Новым же здесь является частично уже осуществленное стремление перестроить нашу музыковедческую науку на основе марксистско-ленинской методологии; стремление до конца осмыслить исчерпывающие указания, данные в постановлениях ЦК ВКП(б) по идеологическим вопросам и в выступлениях товарища Жданова на совещании деятелей советской музыки: уничтожить формалистические и космополитические тенденции, как и прочие пережитки влияний буржуазной идеологии; преодолеть теорию единого потока и рассмотреть музыкально-исторический процесс в свете ленинского учения о двух культурах. Показать развитие музыкальной культуры в процессе борьбы двух направлений — реалистического и антинародного, антиреалистического. Раскрыть глубокие взаимосвязи русской музыкальной культуры с музыкальными культурами братских народов СССР, подчеркнуть мировое значение русской и советской музыкальной культуры.

Эти и ряд других важнейших положений легли в основу подготовки Всесоюзной научной сессии по музыкознанию; с этих же позиций подходили делегаты сессии к обсуждению предложенных на их рассмотрение трудов.

Сессия показала значительный сдвиг в нашем музыкознании, его идейно-теоретический рост, рост наших музыковедческих и педагогических кадров не только Москвы и Ленинграда, но и периферии.

Работа сессии проходила на высоком идейно-принципиальном уровне, в атмосфере здоровой деловой критики и самокритики. Весь ход прений, характер выступлений свидетельствуют о горячей заинтересованности всего коллектива советских музыковедов не только в успешном завершении проектируемых работ, но и в судьбах развития всей нашей музыкальной культуры в целом.

Весьма отрадна активность периферийных делегатов. Их выступления были особенно ценными; они высказывали не только свои личные соображения, но и мнения всего представленного ими коллектива (материалы сессии подвергались предварительному рассмотрению на кафедрах всех консерваторий и в научно-исследовательских учреждениях).

Большинство делегатов высказывало не только критические замечания, но и вносило конкретные практические предложения. Было внесено много чрезвычайно ценных дополнений, поправок, уточнений, формулировок, направленных на устранение методологических ошибок; было подсказано много более правильных решений некоторых задач, композиционных изменений и т. п. Сессия лишний раз подтвердила, что «здоровая, партийная, большевистская критика является подлинно движущей силой нашего развития» (А. А. Жданов).

Слабым местом в работе сессии нужно признать недопустимую инертность наших композиторов (за исключением Д. Кабалевского, Ф. Козицкого и В. Фере) и исполнителей (за исключением В. Софроницкого), не принимавших участия в работе сессии, хотя материалы сессии были очень многим из них вручены. Нельзя не пожалеть, что Секретариат Союза советских композиторов не проявил необходимой активности даже в обсуждении вопроса истории советской музыки.

Следует отметить, что дирекция Ленинградской консерватории отнеслась к работе сессии безответственно: она не только не обеспечила присутствие большинства намеченных ею же делегатов, но даже одного из своих докладчиков.

Отмеченные недостатки в работе сессии все же не умаляют ни ее значения, ни той положительной оценки, которую получила она у советской музыкальной общественности. Сессия явилась серьезным этапом в жизни нашего музыкознания, подытожившим первые его сдвиги после исторического постановления ЦК ВКП(б) о музыке и наметившим основные линии его дальнейшего развития. Сессия наметила практические меры для успешного и скорейшего завершения важнейших научно-исследовательских и педагогических трудов.

Нет сомнения, что прошедшая под знаком критики и самокритики сессия советских музыковедов будет способствовать объединению наших музыковедческих сил, координированию научно-исследовательской работы по единому плану, дальнейшему успешному развитию советского музыкознания.

М. Блок

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Блок

Содержание