Выпуск № 1 (134) | 1950 - страница 6

советскими композиторами. Часто неуспех отдельных произведений объясняется ошибочным и туманным представлением композиторов о выбираемых ими темах нашей действительности, неумением отличить мелкое, второстепенное и уходящее от большого, ведущего, передового. От многих ошибок были бы избавлены композиторы, если бы они побольше творчески общались со своими требовательными слушателями!

Задача союзов композиторов и комитетов по делам искусств — добиться в 1950 году значительно более крепкой связи творчества композиторов с советской действительностью и жизнью народа. Формы такой связи весьма многочисленны и разнообразны, но главная из них заключается в том, чтобы композитор почаще показывал свое творчество в самых различных слоях народа и имел возможность слышать критику со стороны своих слушателей.

Композиторы сейчас увлеклись крупными кантатно-ораториальными формами. Большие идеи, выраженные в больших масштабах, свойственны советскому искусству. Размах нашей жизни — гигантский! Ликвидируются последствия войны, каждодневно осуществляются грандиозные планы дальнейшего подъема народного хозяйства и культуры Страны социализма. Миллионы людей самоотверженно борются под стягом великого всенародного социалистического соревнования за досрочное выполнение послевоенной сталинской пятилетки. Орошаются пустыни, на сотнях тысяч гектаров степей вырастают леса, строятся новые города и невиданные в мире агрогорода, стирающие грань между городом и деревней, неуклонно повышается благосостояние трудящихся, растет изобилие страны, растет культура народа. По великому пути социализма идут от победы к победе освобожденные народы Европы и Азии. Угнетенные народы поднимаются в полный рост, ниспровергают насилие и несправедливость, провозглашают свободную демократическую жизнь. Уже сейчас лагерь свободы и демократии, мира и социализма неизмеримо сильнее лагеря капитализма, реакции и кровожадных поджигателей войны.

Монументальные формы искусства, конечно, соответствуют нашей социалистической действительности. Могучие средства, гармоническое соединение текста и музыки в ораториально-кантатном жанре дают композиторам большие возможности для их творческой фантазии.

Ясность и актуальность идейных замыслов многих ораторий и кантат, основанных на реалистических музыкальных принципах народности и классических традициях, обусловили успех большинства произведений этого жанра, показанных на пленуме. Однако композиторы забыли о другой, не менее важной области музыкального творчества. Они забыли о том, что могучий отряд советских исполнителей, вдохновенных мастеров и виртуозов музыкального искусства, жаждет демонстрировать народу новую музыку, воспевающую советскую действительность в тех ярких художественных образах, какие создаются богатством выразительных средств их инструментов и голосов.

Таких произведений ждут пианисты, скрипачи, виолончелисты, исполнители на медных и деревянных духовых инструментах, на арфе, на многочисленных народных инструментах. Однако этот самый многочисленный и подвижный отряд музыкантов, каждодневно общающийся с народом, такой музыкальной литературы не имеет. Нет новых инструментальных пьес на темы нашей жизни, нет новых фортепианных пьес, любимых слушателями, пьес, которыми была так богата классическая литература.

Такие произведения должны быть созданы композиторами в 1950 году.

Особенно чутко композиторы должны подходить к народно-песенным богатствам, с которыми они соприкасаются в своем творчестве.

Несколько произведений, основанных на народных мелодиях, из числа исполненных на пленуме, оказались весьма порочными. Их появление говорит о том, что остатки модернизма, декадентства и формализма еще живучи в творчестве отдельных композиторов. Бессильные создать яркие, впечатляющие мелодии, они нередко искажают народные песни, неумело «приспосабливают» их для своего творчества. Черты декадентской музыки носит на себе «Сюита на русские темы» Н. Пейко. Уже в первой части ясная русская тема

подвергается изощренным манипуляциям, вокруг нее образуются неестественные, надрывные взвизги и вопли; мрачные аккорды меди предвещают то ли «конец мира», то ли иллюстрируют сцены из дантова «Ада». Во второй части лирическая народная мелодия подается безнадежно тоскливо, как тема обреченности; светлая народная грусть подменяется субъективной психологической сгущенностью; мелодия, в конце концов, совершенно растворяется в гармонически изысканных красках. В третьей части композитор наряжает русскую танцовальную тему в такие оркестровые наряды, что она теряет национальный колорит и приобретает черты грубой вакханалии в ложно «восточном» духе. В четвертой части простая и ясная лирическая тема быстро сползает в различные «дебюссизмы», и память о ней окончательно стирают заклинательные интонации скрипок в верхнем регистре. В пятой части сюиты чередуются изломы и резкости. Более или менее приемлемое заключение части уже не может исправить общего удручающего впечатления от музыки сюиты Пейко.

Грубейшее искажение существа русской песенности допустил в своей ухарскиджазовой «Русской рапсодии» В. Кнушевицкий.

Крайне поверхностно подошел к молдавской народной песне М. Вайнберг. В медленной части народные темы оказались лишенными обаяния, засушенными скупой оркестровкой. Резкий переход на бешеный пляс в соединении с равелевскими приемами инструментовки мало способствует познаванию красочной музыки молдавского народа. Повидимому, М. Вайнберг в создании этого произведения стремился сосредоточить свою творческую фантазию не столько на картинах жизни счастливого, свободного молдавского народа, сколько на поисках блестящих оркестровых контрастов.

Все же справедливость требует отметить, что музыка сюиты М. Вайнберга неизмеримо здоровее музыки сюиты Н. Пейко. Если бы талантливый композитор М. Вайнберг более продуманно и прочувствованно подошел к своей творческой задаче, более глубоко изучил жизнь и характер советского молдавского народа, — творческие результаты его работы быдц бы более весомыми.

Поверхностный подход к темам из нашей действительности особенно явственно сказался в «Приветственной кантате» А. Локшина и в кантате «Гори» Ю. Левитина. Вот уж где действительно композиторы стали жертвой ложного понимания творческого замысла! И это выразилось прежде всего в крайней бедности музыкальных средств. Петь кантату А. Локшина — мучительно трудно. Хор в напряженном регистре, маловыразительный по мелодии, вьгпевает нехудожественный текст. Композитор сосредоточил свои помыслы на внешней помпезности, без глубокого ощущения полнокровных народных чувств, обращенных к Сталину. Композитор прошел мимо высоких эстетических задач, которые ставятся этой величественной темой. Потому-то эту кантату так неинтересно и трудно петь, так неинтересно и скучно слушать. Отдельные такты хорошей музыки, говорящие о способностях композитора, гибнут в потоке громких и напыщенных музыкальных фраз.

Иногда некоторые произведения наших композиторов напоминают выступления краснобаев, любителей поговорить «о том, о сем, а в общем ни о чем», которых так метко высмеял товарищ Сталин в своей речи на собрании избирателей Сталинского избирательного округа города Москвы в 1937 году.

Такая, с позволения сказать, «программность» никогда ни к чему хорошему и путному не приводит.

В кантате Ю. Левитина «Гори», также как и в кантате А. Локшина, поражает бедность музыки. Композитор совершенно не использовал интереснейшие колористические возможности детского хора и написал очень бледную и невыразительную музыку для солиста. В оркестровой части кантаты Ю. Левитин удалился от горячего эмоционального творчества в область холодных стилизаций в условно «ориентальном» духе, не чураясь даже элементов болеро (во второй части). Ни в обрисовке музыкального лирического образа матери Сталина, ни в музыкальном портрете юноши Сталина не ощущается никакой живости чувства. Музыкальный материал и его разработка лишены обаяния.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание