МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

М. Друскин

К вопросу о стилях исполнения¹

В искусстве эпохи империализма преобладают черты чувственно-наслажденческого порядка. «По современным воззрениям покупательското рынка, — утверждает немецкий драматург и острый наблюдатель Берт Брехт, — искусство принадлежит к благороднейшим средствам чувственного наслаждения»². Но еще значительно ранее Брехта, — Чайковский в эволюции западноевропейской музыки отмечал «рост увлечения хорошеньким и пикантным. Что такое, напр., наша музыка, как не фантастический культ всего приятного, вкусного?... Лист и Вагнер суть жрецы этой музыки». В. Стасов, точно иллюстрируя правильность этой мысли, писал об одном исполнении нового произведения Лядова: слушая его, он «все время объедался словно каких-то ананасов или кальвиль-яблоков по 25 руб. десяток».

И далеко не случаен тот факт, что именно в эту эпоху исполнитель («артист»), т. е. тот, кто, согласно злому, меткому замечанию Брехта, — «из любой дряни умеет приготовить десерт» — становится подлинным фетишем современности. В согласии с этой функцией умелого «сервировщика десерта» порождается и соответствующий творческий облик исполнителя. Стиль его исполнения обычно именуется «салонным». Конечно, это определение весьма условно, ибо связь представителей этого стиля с аристократическим салоном давно утеряна; ныне они являются поставщиками «объектов чувственного наслаждения» для значительно более широких кругов буржуазной потребительской среды. Хорошо известны черты этого стиля исполнения. Основным методом его является расчленение музыкального материала на небольшие отрывки, вкусно «подаваемые», но лишенные органической связи. Вместо большой и непрерывной линии развития здесь дается смакование, гутирование деталей. Порождается порочная страсть к мельчанию оттенков, к постоянному закруглению фраз, подчеркиваемому как динамической, так и ритмической кадансировкой. Вследствие этого утрируется ставшая традиционной связь dim. с rit. и cresc. с accel., а также — чувственные ферматы вокалистов и струнников (стоит ли напоминать, как оперные «звезды» этой эпохи исказили творения итальянцев или Чайковского?!).

Этот «кулинарный» (салонный) стиль исполнения является как бы основной характерной линией развития буржуазного исполнительства эпохи империализма. Его разветвления многообразны, и следы его влияния сильны даже в творчестве крупнейших исполнителей современности (включая сюда и некоторых представителей советской исполнительской молодежи). Художественно наиболее полное и яркое выражение этот стиль находит в своем артистически-гипертрофироваином виде — в импрессионистском стиле исполнения.

Самодовлеющее значение «звуковой краски», выдвижение метода «рядоположения» (сопоставления) отрывков вместо динамики развития целого, отсутствие большого эмоционального напряжения — эти принципы импрессионизма находят свое отражение и в буржуазном исполнительском стиле XX в. Они подкрепляются здесь еще более утонченным психологизмом передачи. Невольно напрашивается аналогия с гипертрофированным психологизмом Пруста или Джойса, также «нанизывающих» свое повествование чисто ассоциативным, утонченно-аналитическим пу-

_________

¹ Настоящая статья не претендует на исчерпывающее освещение вопросов эволюции исторических стилей и проблемы формирования нового — советского — исполнительского стиля. Автор пытается здесь лишь наметить пути развития современного исполнительства Запада, полагая, что критическое усвоение современной мировой исполнительской культуры должно сыграть немаловажную роль в деле создания советского исполнительского стиля.

² «Versuche», 1929, Bd. III.

тем. Это искусство отмечено исключительной «кружевной» отделкой. Особенной тонкости достигает филигранность работы в градациях звука от безграничного pianissimo до mf. У крупного представителя этого искусства — превосходного немецкого пианиста Вальтера Гизекинга — техника использования «замирающего» («потухающего») звука разработана с предельным совершенством. В то же время насколько резко и бескрасочно звучит у него рояль в forte!

Эту технику я хотел бы определить как «искусство выдыха», ибо распределение динамических сил идет здесь по ниспадающей линии. Отсюда — подчеркивание «вздохов», предельное совершенство в разработке плавных линий и аналогичность (внезапность, судорожность) переходов в моменты накопления динамики, в моменты значительного эмоционального нарастания. Недаром про другого крупнейшего представителя этого стиля — Вильгельма Фуртвенглера — немцы говорят, что он дирижирует как бы в сновидческом трансе — «nach verträumter Art». Замечание это глубоко правильно и далеко не случайно. Ибо в отличие от реалистически выпуклого, яркого по «светотени», но органичного по своей конструктивной ясности метода интерпретации, это искусство дает как бы «сновидческую» редакцию произведения, где логичность переходов заменена внезапностью их смены, а общие контуры их затуманены и разрыхлены (как на картинах французских импрессионистов-пуантилистов)¹.

Послевоенное искусство буржуазной Европы в противовес этому стилю гипертрофированного психологизма выдвинуло тенденцию полного аэмоционализма и апсихологизма. Стравинский и Хиндемит выдвинули принцип «der neuen Sachlichkeit» («новой деловитости») — нового урбанистического стиля. В области исполнительства стиль этот породил лозунг: «Долой интерпретатора, да здравствует виртуоз»! В период увлечения «бездумным», «беспроблемным» рекордсменством (погоней за рекордами, например, в продолжительности велосипедных гонок — популярные «6 Tage-Rennen», в спортивной ловкости и выносливости), этот лозунг приобретает особое значение.

«Буржуазная интеллигенция стоит беспомощной перед техникой, — говорит Брехт. Ее (техники) грубое и мощное внедрение в область духовных интересов возбуждает в интеллигенции чувство изумления, связанное с презрением — техника для нее становится фетишем. Так порождается в искусстве загнивающего капитализма стихийное увлечение пустым рекордсменством, полностью выхолащивающим значительное идейное и эмоциональное содержание из своих произведений».

Влияние этого «виртуознического» стиля за последнее время усилилось. И если техника многих рекордсменских достижений стоит на очень высоком уровне (вспомним хотя бы блестяще механизированный пианистический аппарат Карло Цекки), то вместе с тем нивелируются и индивидуальные черты исполнения представителей этого урбанистического стиля. Фуртвенглер не без остроумия именует этих виртуозов исполнителями «дистиллированной воды» и указывает, что идеалом их исполнения является «механически-абстрактная граммофонная пластинка, как машина точная, лишенная красок и звуковой перспективы — “витаминов”»².

В стороне от указанных тенденций по инерции продолжает еще свой путь большое романтическое искусство XIX в. Однако демоническая героика листовского пианизма или виртуозного мастерства Паганини не имеет достаточных питательных корней в загнивающей буржуазной культуре. Подлинная жизнь из этих больших традиций выветривается. Остается лишь внешняя схема их: известное «благородство» ораторской позы и внешняя патетика музыкальной речи. Глубокое эмоциональное содержание выхолащивается из искусства героического романтизма. Но еще сохранились крупнейшие мастера этого уходящего поколения. Таков, напр., трагический творческий облик исключительного по силе выражения пианизма Рахманинова. Подражать ему нельзя. По внешним приемам нельзя воссоздать глубоко искреннюю взволнованность его «ораторской» речи. Но учиться методу этих приемов «ораторской» подачи замысла нужно, ибо в отличие от эстетски-завуалированного, гурманского стиля

_________

¹Ср. замечание эстета-литератора Жана Конто: «Дебюсси разрыхляет кадансы, создавая оранжерейный климат для близоруких ушей».

² Вспомним также возмущение растущим влиянием «виртуознического» стиля другого крупнейшего музыканта XX в. — Ферруччо Бузони, воскликнувшего: «Нет! техника никогда не была альфой и омегой фортепианной игры. Конечно, большой пианист должен быть и большим техником. Но не только виртуозом пальцевой игры, движения рук и пр. Нет! высшая техника — у нас в голове, она сродни геометрии, она основана на моменте конструктивном, на соразмерности деталей».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

К вопросу о стилях исполнения1

Содержание

К вопросу о стилях исполнения¹