воляет радикально разрешить вопрос подготовки национальных музыкальных кадров. Музыкальная школа и училище в Ташкенте не имеют своего помещения, своего специального интерната. Поэтому они лишены возможности отбирать в различных районах Узбекистана музыкально одаренных детей для подготовки их к поступлению в высшее учебное заведение. Учащиеся, поступившие в прошлые годы, совсем не подготовлены к занятиям в консерватории. Группа композиторов, окончивших в 1945 году Ташкентскую консерваторию, еще до сих пор не в состоянии вполне самостоятельно работать. В Алмаатинской консерватории учится группа творчески одаренных молодых композиторов. Однако процесс их воспитания протекает неудовлетворительно. Консерватория не в состоянии развернуть полноценную педагогическую работу.

Процент студентов местной национальности по основным консерваторским специальностям еще очень низок. Педагогический состав также не отвечает требованиям музыкального вуза. В Таджикистане и Киргизии дело подготовки музыкальных кадров поставлено еще хуже. Музыкальное училище и школа в Сталинабаде находятся в очень тяжелом положении, — училище и школа ютятся в двух комнатах, бывших артистических уборных театра. Уровень педагогической и учебной работы во Фрунзенском музыкальном училище крайне низок. Состав учащихся Сталинабадского и Фрунзенского музыкальных училищ не соответствует огромной потребности республик в национальных музыкальных кадрах.

Все эти вопиющие недостатки в деле постановки музыкального образования тем более печальны, что в республиках Средней Азии имеется творчески одаренная молодежь, стремящаяся к серьезной учебе, требовательно относящаяся к своему музыкальному образованию. Это обстоятельство диктует национальным консерваториям необходимость приглашения из других центров Советского Союза квалифицированных педагогов, композиторов и музыковедов.

Касаясь этого вопроса, следует признать, что в некоторых республиках Средней Азии существует вредная недооценка приезжающих для работы музыкальных специалистов. Например, в Таджикистане и Киргизии отношения, сложившиеся между композиторами и управлениями искусств, вынудили композиторов, плодотворно поработавших в этих республиках много лет, уехать оттуда. Так из Таджикистана уехали композиторы Баласанян, Урбах, Грачев, Сорокин, Вольберг, Бирнов. По существу прекратились творческие взаимоотношения с музыкальными организациями Киргизии композиторов Власова, Фере, Раухвергера, Веприка и др.

О неправильном отношении к специалистам свидетельствуют факты, имевшие место и в Узбекистане.

Итак, в положении музыкального искусства во всех Среднеазиатских республиках имеется много общего.

На пленумах и съездах композиторов Среднеазиатских республик, прошедших после опубликования Постановления ЦК ВКП(б), обнажилось все, что мешает дальнейшему расцвету реалистического искусства в национальных республиках. Если формалистические тенденции не имели прямого влияния на творчество национальных композиторов, то негодные методы руководства Оргкомитета ССК сильно отразились на деятельности союзов композиторов Среднеазиатских республик. Оргкомитет ССК Узбекистана не занимался творческими вопросами. Председатель и его заместитель превратили Союз композиторов в свою вотчину, подчиняя интересы организации своим личным интересам — устройству своего личного благополучия. Подхалимство, беспринципное захваливание по адресу композиторов, стоящих у руководства, продолжались вплоть до самого съезда, на котором вскрылись эти уродливые явления. Полное отсутствие творческих дискуссий, упадок общественной жизни, политико-воспитательной работы — таков был стиль руководства узбекским союзом. Незадолго до созыва съезда композиторов Узбекистана руководители Оргкомитета, опасаясь общественного осуждения своей деятельности на съезде, пытались всячески избавиться от ответственности. Председатель Музфонда (он же и зам. председателя ССК Узбекистана) тов. Ашрафи сумел незадолго до съезда освободиться от своих обязанностей, не отчитавшись в многолетней деятельности. Председатель ССК тов. Садыков также всячески пытался «по собственному желанию» освободиться от работы. Другие члены Оргкомитета по существу давно не работали, а за несколько месяцев до съезда разъехались из Ташкента. Бывший директор узбекского Музфонда незадолго до съезда был освобожден «по собственному желанию» от работы, а между тем деятельность этого человека требовала строгого обследования и серьезных выводов. Таким образом бывшее руководство Узбекским союзом композиторов, доведя организацию до тяжелого положения, по существу самоотстранилось от работы в ССК.

В союзах композиторов Таджикистана, Киргизии и Казахстана не было такого открытого зазнайства и бюрократизма. Однако и там отсутствовала сколько-нибудь значительная творческая и общественная деятельность. Союзы не руководили идейно-творческим воспитанием советских композиторов, не направляли их творчество. Этим в большой степени можно объяснить тот прискорбный факт, что композиторы Среднеазиатских республик еще «не смогли ответить своим творчеством на Постановление ЦК ВКП(б). Из большого количества сочинений, прослушанных на съездах, нельзя выделить хотя бы одно, отвечающее требованиям, высказанным в Постановлении.

Музыкальная критика в Среднеазиатских национальных республиках является самым отсталым участком. В ряде республик (Киргизия, Таджикистан и др.) вообще нет ни одного музыковеда, ни одного человека, профессионально занимающегося музыкальной критикой. Небольшая группа музыковедов Узбекистана стоит в стороне от жизненных задач, выдвинутых перед нашим музыкальным искусством. Вместо деловой, квалифицированной и разумной критики творчества композиторов Узбекистана, музыковеды тратили время и силы на разработку весьма отдаленных от жизни, абстрактных проблем. Иногда, правда, внимание некоторых критиков привлекают сочинения композиторов. Так, например, уделялось внимание творчеству директора Ташкентской консерватории композитора

Ашрафи, причем критика его произведений обычно носила характер беспринципного захваливания. Формалистические тенденции, имевшие место в творчестве некоторых композиторов Узбекистана, не обращали на себя внимания музыкальной критики.

Исполненные на съездах сочинения композиторов национальных республик свидетельствуют об осознанном чувстве необходимости перестроить творческую работу, о желании скорее ответить творческими делами на историческое Постановление ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года. Но одного желания, конечно, мало. Для решения столь ответственных задач композиторы должны быть вооружены высоким мастерством. Подавляющее большинство национальных композиторов Среднеазиатских республик этим оружием пока еще не владеет. Речь идет не только о мелодистах, но и о ряде членов союза, считающих себя профессионалами. Многие из этой группы композиторов не владеют элементарными музыкальными знаниями, необходимыми для занятия композицией.

В некоторых Среднеазиатских республиках сейчас пытаются поднять уровень музыкальной жизни, давая заказы крупным композиторам Советского Союза на создание оперы или балета. В отдельных учебных заведениях принимают совершенно неподготовленных людей местной национальности для того, чтобы тем самым искусственно «повысить процент». Ряд филармоний и радиокомитетов наспех распределяет заказы на сочинения. Однако все это не может помочь улучшению дела.

Вопрос о строительстве музыкальной культуры республик Средней Азии надо ставить решительно и основательно. Полумеры здесь не помогут. Необходим решительный перелом. Перестройка музыкального искусства должна стать общегосударственным делом.

Назрело время для введения обязательного музыкального воспитания в общеобразовательных школах. Улучшение подготовки музыкальных кадров мыслимо лишь при условии, если в консерватории будут поступать вполне подготовленные учащиеся. Основной вопрос будет разрешен лишь тогда, когда будет хорошо поставлена работа в музыкальных школах и в музыкальный училищах. Для этого прежде всего необходимо создать нормальные условия для учебной и воспитательной работы. Консерватории, как высшие учебные заведения, должны полностью укомплектовать свой педагогический состав высококвалифицированными специалистами, повысить уровень требований, отказавшись от всяких скидок на условия.

Сеть музыкальных училищ и школ следует расширить. Дети и юноши, получив хорошую подготовку в этих учебных заведениях, затем уже смогут поступить в республиканские консерватории.

Только тогда можно будет добиться такого положения, чтобы музыкант, окончивший Ташкентскую или Алмаатинскую консерваторию, был готов к самостоятельной творческой, исполнительской и педагогической работе.

Необходимо восстановить национальные студии при Московской и Ленинградской консерваториях, сыгравшие в свое время важную роль в деле воспитания национальных музыкальных кадров.

Особо стоит вопрос о так называемых композиторах-мелодистах. Музыкальные запросы народов Средней Азии с каждым днем возрастают. Они требовательно ждут появления своих полноценных художников-творцов, понимая, что культ мелодистов тянет музыкальное искусство назад, к примитиву. Те мелодисты, которые не желают учиться и упорно насаждают унисонную, примитивную музыку, никогда не смогут стать настоящими профессионалами. А между тем время не ждет, жизнь идет вперед и, в конце концов, это положение приведет композитора-мелодиста к моральному тупику. В этом смысле поучительна судьба бывшего председателя Оргкомитета Союза советских композиторов Узбекистана Садыкова, не умеющего сочинять самостоятельно. Он до сих пор пользуется, как и многие другие мелодисты, возможностями так называемого «совместного» творчества.

Конечно, нельзя причислять всех мелодистов к одной категории. В республиках Средней Азии существуют группы стариков, замечательных народных музыкантов, хранителей богатств устного народного музыкального творчества, продолжающих в своих сочинениях лучшие народные традиции. Эта категория музыкантов должна быть бережно охраняема. Другая группа мелодистов — это молодежь. В новых условиях творчески одаренная молодежь должна идти в музыкальную школу, училище, а затем в консерваторию. Только этот путь может привести к полноценному творчеству. Но среди мелодистов среднего возраста имеется значительное количество людей, которым возраст, а иногда и положение не позволяют поступить на учебу в школу или училище. Для таких мелодистов надо организовать особые студии, со специально выработанной программой. По окончании курса обучения в таких стадиях они смогут самостоятельно гармонизовать и инструментовать свои мелодии. Это будет способствовать и развитию их творческой фантазии. Самый термин «композитор-мелодист» должен отпасть. Он не вносит сейчас ничего полезного в музыкальное национальное искусство, а, наоборот, вредно ориентирует талантливых молодых людей на неверный творческий путь.

В ряде республик в настоящий момент нет квалифицированных композиторов. Не дожидаясь, пока учебные заведения выпустят национальные кадры, следует сейчас направить туда свежие, квалифицированные творческие силы. Большая творческая работа должна быть развернута в фольклорных кабинетах. Должна быть оживлена область музыковедения и музыкальной критики. Для этого необходимо направить в республики Средней Азии молодых музыковедов, оканчивающих столичные консерватории.

Творческие силы, привлекаемые в республики извне, помимо работы над 1 оперой или балетом, должны будут помочь созданию концертного репертуара для филармоний и радиокомитетов. Хоровое дело должно привлечь внимание композиторов и концертных организаций.

Эта трудная и ответственная задача, которая ложится на плечи привлекаемых в республики композиторов и музыковедов, сможет быть успешно решена при условии, если они по-настоящему вникнут в область народного творчества и хорошо, глубоко изучат его.

Все эти мероприятия по решительному поднятию музыкального искусства в республиках