творческая пустота, мешающая видеть богатство и многообразие нашей действительности.

Секция массовых жанров должна повести решительную борьбу за очищение языка наших песен; она должна руководить композиторами более практически и целеустремленно, направляя их на выполнение больших творческих задач.

Руководство ССК своевременно поставило в повестку дня создание легкой инструментальной музыки, музыку танцевальных жанров. Нельзя недооценивать важность этих массовых жанров, их воспитательное значение. Ведь это та основа, на которой формируется и воспитывается народное музыкальное сознание, это музыка быта в подлинном смысле слова.

Не подлежит сомнению, что и эту важнейшую задачу построения нашего массового музыкального быта мы выполним так же успешно, как и все другие задачи, поставленные перед нами нашей партией.

Н. Горяинов главное место в своем выступлении уделил вопросам музыкального театра. Полемизируя с тов. Хренниковым, отмечавшим в своем докладе угрожающее отставание оперного творчества, тов. Горяинов считает, что уже и сейчас имеется ряд произведений для музыкального театра, о которых стоит поговорить на пленуме.

По словам тов. Горяинова, 40 композиторов работают над оперными произведениями, посвященными советской тематике. Есть также работы для балетного театра; часть из них уже закончена, некоторые увидели свет рампы. Безусловно положительным является тот факт, что к работе над оперным либретто привлечены видные литераторы — Л. Леонов, Б. Лавренев, К. Паустовский и другие.

Тов. Горяинов привлекает внимание пленума к тому, что многие композиторы демократического направления до сих пор еще не приступили к работе над оперой на советскую тематику. Некоторые из них работают для оперного театра, но эти работы не могут решить главной задачи — создания советской оперы. Так, Т. Хренников работает над завершением оперы «Фрол Скобеев», М. Коваль перерабатывает детскую оперу «Волк и семеро козлят» и продолжает работу над «Графом Нулиным», Ю. Шапорин никак не может закончить «Декабристов». Было бы правильнее, — говорит тов. Горяинов, — если бы эта группа композиторов вместо того, чтобы тратить время на завершение произведений, которые имеют лишь косвенное значение для решения основной задачи, занялась бы созданием оперных произведений на советскую тематику и тем самым встала бы в авангарде борьбы за решение главной задачи.

Тов. Горяинов рассказал об опере Г. Попова «Александр Невский», недавно представленной композитором в Комитет по делам искусств. Этому произведению, — говорит тов. Горяинов, — присущи все качества формалистического искусства, где человеческая речь является не средством выражения мысли и чувств человека, но входит составным элементом в оркестровую партитуру. Вся музыка отмечена судорожной напряженностью, разорванностью формы, сложностью гармонического языка.

В. Шебалин закончил оперу «Степная быль», построенную на беспомощном либретто Галицкого. Тема гражданской войны в этой опере получила серое, унылое музыкальное воплощение. Опера окрашена скорбным, напряженным звучанием, мелодический язык неразвит и тускл.

Все это свидетельство того, что формалистическое направление еще не разгромлено и требует непримиримой борьбы с ним.

Тов. Горяинов приводит высказывания Чайковского о том, что оперу можно писать с любовью и увлечением только тогда, когда действующие лица внушают композитору живое сочувствие, когда композитор любит и жалеет своих героев, как живых людей. В погоне за сюжетом наши композиторы подчас безучастны к живому человеку. Это приводит к неудачам. Либретто, которые поступают в Комитет по делам искусств, отражают порой очень важные события и факты. Но за этими фактами нет человека, нет характеров. Достаточно сказать, что за десять месяцев, прошедших после Постановления, отклонено около 115 либретто на советскую тематику.

Театры должны вернуться к практике работы с композитором, тогда мы не будем свидетелями таких провалов, как это было с новой оперой Прокофьева в Ленинградском театре им. Кирова. Эгоистическая позиция художественного руководителя театра Б. Хайкина привела к ненужной затрате творческих сил большого коллектива. Вопреки требованиям Комитета по делам искусств и Союза композиторов познакомить их с клавиром оперы, тов. Хайкин под всякими предлогами оттягивал прослушивание клавира до показа в театре. Он хотел быть первым, который поставит современную советскую оперу без помощи Комитета и союза. Будучи одержим этой мыслью, он остался глух к трезвым голосам работников театра, услышавших формалистическую сущность произведения Прокофьева раньше, чем художественный руководитель театра. Это жестокий урок для музыкального руководителя, не желающего прислушиваться к требованиям общественности.

Высказав затем ряд правильных мыслей об отставании нашей музыкальной критики, не помогающей творческой перестройке в области музыкального театра, тов. Горяинов однако не нашел ни одного критического слова для оценки плохой работы Управления музыкальных театров Комитета по делам искусств и Секции музыкального театра ССК, по существу не помогающих этой перестройке, не организующих по-настоящему творческих усилий композиторов и либреттистов на создание полноценных произведений для музыкального театра.

Ю. Келдыш называет пленум «началом творческой дискуссии в ССК». — К сожалению, — добавляет он, — мы не слышали ни одного композиторского выступления, в котором говорилось бы о том, как композиторы работают, какие задачи ставят перед собой.

— Наиболее сложная сторона перестройки, — говорит тов. Келдыш, — заключается в овладении новыми задачами, темами, выдвигаемыми нашей социалистической действительностью. У нас мало героических произведений и произведений, выражающих яркие и острые драматические конфликты нашей современности. Конечно,

нужны оперы комические и лирические, но ведущую линию нашей оперной драматургии должна составлять высокая героическая и драматическая тематика, опера, которая глубоко затронет основные явления нашей действительности. В области симфонического жанра, оратории и кантаты тоже нет еще произведений, полных героического пафоса, отражающих величие сталинской социалистической эпохи. Как пример ошибочного разрешения задачи, можно привести симфонию Левитина, в которой композитор не сумел преодолеть формалистических и модернистских извращений.

Переходя к вопросам о русской тематике в музыке, тов. Келдыш спрашивает, почему сочинения на темы русских народных песен не захватили аудиторию? — Потому, объясняет он, что нельзя подходить к народной песне со старыми штампами, надо найти новый метод ее трактовки. Ряд произведений на темы русских народных песен был академически безжизнен.

По поводу произведений ораториально-кантатного жанра тов. Келдыш высказывает опасения, что обилие их может навести на мысль о желании уйти от вопросов создания крупной музыкальной формы, дать сюиту или монтаж отдельных эпизодов вместо произведения с единым, сквозным драматургическим замыслом. — Этим страдает, — говорит он, — даже такое замечательное, свежее и радующее произведение, как талантливейшая кантата молодого армянского композитора Арутюняна.

Большую часть своего выступления тов. Келдыш посвящает вопросам критики. Он указывает на то, что до сих пор наши музыкальные учебные заведения не готовили критиков. Полагалось, что консерватория должна воспитывать лишь педагогов и теоретиков. Эта установка совершенно открыто проводилась и прежним формалистическим руководством консерватории, и руководящими организациями — Комитетом по делам искусств и Министерством высшего образования.

Работу Комиссии музыкальной критики и музыкознания ССК, в руководстве которой он состоял в течение последних месяцев, тов. Келдыш признает неудовлетворительной. Но он возражает против некоторых, как он считает, неосновательных обвинений, выдвинутых на пленуме против этой комиссии. В частности он горячо возражает против выступления Т. Н. Ливановой. Он упрекает тов. Ливанову в том, что она, выступая с такими «громогласными» речами, не вспоминает о своих ошибках и не считает нужным реагировать на общественную критику. В последнее время в печати и в ряде публичных выступлений указывалось на формалистические ошибки в ее работах, на то, что они являются ярким выражением «космополитизма» в нашем музыкознании. Но тов. Ливанова до сих пор не выступила ни c опровержением этих выступлений, ни с признанием их справедливости.

В заключение тов. Келдыш обращает внимание пленума на недостаточные возможности публикации работ музыковедов и критиков. Газеты не уделяют достаточного места вопросам музыки. Планы книжной редакции Музгиза очень ограничены, печатание ряда ценных музыковедческих работ из-за этого откладывается.

И. Шапошников: Упреки русским советским композиторам делаются на пленуме не без основания. Одну из причин слабости произведений на русские темы я вижу в разобщенности композиторов, живущих и работающих в городах РСФСР. Обычно мы подразумеваем под композиторами Российской Федерации лишь тех, кто живет в Москве и Ленинграде. Композиторы других городов находятся за пределами внимания наших руководящих органов. Они не бывают в Москве, их произведения не известны.

В Ростове — довольно крепкая организация композиторов. В ее портфеле несколько опер, симфоний, квартетов, инструментальных концертов, в том числе концерт для баяна и многое другое. Но кто знает об этом? — Никто! Я считаю, что одной из ближайших задач нашего правления является ознакомление с творчеством периферийных композиторов.

Ростов — один из городов РСФСР, пострадавших от вражеской оккупации, многое потерявший в эти годы. Я считаю, что на эти города должно быть в первую очередь обращено внимание нашего руководства. Мы нуждаемся во многом.

Самое важное для нас — это пропаганда нашего музыкального творчества. Во многих периферийных городах нет музыкальных издательств. Музгиз же почти не печатает произведений периферийных композиторов.

Композиторы Ростова и области получат полное удовлетворение от своей творческой деятельности лишь тогда, когда их сочинения будут услышаны, показаны и обсуждены, когда им будет оказана творческая помощь и они услышат здоровую товарищескую критику.

Композиторы Ростова и области, так же, как и вся масса советских композиторов, вдохновленная историческим Постановлением ЦК ВКП(б), стремятся к утверждению в своем творчестве принципов социалистического реализма — единственного творческого метода великого советского искусства.

В. Кухарский в начале своего выступления коснулся центральной темы, которая должна привлечь к себе внимание композиторов, — воплощения в музыкальном творчестве замечательного образа советского человека.

Итоги нашего пленума свидетельствуют только о начале перестройки советского музыкального искусства, они выявили только начальные ростки того нового, которое должно будет привести нас к утверждению социалистического реализма в музыкальном творчестве.

Отмечая ряд неполадок в организационной работе союза, тов. Кухарский вместе с тем говорит о радостном чувстве, связанном с появлением ряда удачных, талантливых произведений. Он присоединяется к положительной оценке кантаты Арутюняна, соглашаясь с тов. Ковалем, что это сочинение ставит конкретно, творчески проблему социалистического реализма. Композитор Арутюнян повествует о своем народе, о его мыслях и устремлениях, как передовой современник, как молодой советский человек. Он создал талантливое и удачное произведение, глубоко отражающее образ его народа. Это ярко национальное произведение, но понятное и