КОНЦЕРТНАЯ ЖИЗНЬ

Пять дней всеармейского смотра-соревнования образцовых оркестров

Организация смотра военных образцовых оркестров, несомненно, имеет большое художественно-политическое значение не только как проверка того, что сделано военно-оркестровыми коллективами в идейно-творческом отношении со времени исторического Постановления ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 г. об опере Мурадели «Великая дружба», но и как побудительный повод к дальнейшему художественному росту.

В смотре-соревновании, проведенном впервые, участвовали оркестры штабов шести военных округов: Московского, Ленинградского, Закавказского, Киевского, Приволжского и Прикарпатского, а также оркестры Краснознаменной ордена Ленина и ордена Суворова 1-й степени Военной академии им. Фрунзе, Краснознаменной ордена Ленина Военно-воздушной инженерной академии им. Жуковского, Высшей ордена Суворова 1-й степени Военной академии им. Ворошилова и Краснознаменной ордена Ленина Военно-политической академии им. Ленина. Этот внушительный отряд военных музыкантов, в общей сложности до тысячи человек, в течение пяти дней — с 1 по 5 декабря 1948 года — в Краснознаменном зале ЦДКА демонстрировал свои музыкальные достижения и оркестровое мастерство.

Надо сказать, что общее, суммарное впечатление от исполнения при самой строгой профессиональной требовательности, несомненно, весьма положительное. Оркестры показали себя с наилучшей стороны: чистота интонаций, стройность звучания отдельных групп инструментов, первоклассные солисты — флейтисты, гобоисты, кларнетисты, фаготисты, валторнисты, трубачи, тромбонисты и другие — вплоть до играющих на ударных инструментах (таков, например, прекрасный исполнитель на тарелках в оркестре штаба Прикарпатского военного округа), темпераментность и мощность звучания, — все это явные достоинства, радующие слушателей. Однако нельзя не отметить и некоторых недостатков смотра.

Прежде всего мы усматриваем их в подборе репертуара. Конечно, очень похвально, что оркестровое мастерство военных коллективов дает возможность показать лучшие образцы русской и западной симфонической классики. Но на этом благородном пути составители программ несколько «перестарались» в количественном отношении.

Первый день

Взглянем на программу первого концерта смотра (1 декабря 1948 г.), честь открыть который, согласно жеребьевки, выпала на оркестры Закавказского и Приволжского военных округов. Из русской симфонической музыки значились: Глинка — увертюра «Арагонская хота», Бородин — 2-я симфония (первая часть), Чайковский — 4-я симфония (первая часть) и симфония «Манфред» (первая часть), Калинников — 1-я симфония (первая часть); из советских композиторов — Глиэр и Дзегеленок; из западной классики — Бетховен и Лист. Мы полагаем, что такой программы вполне хватило бы на два симфонических вечера. Для определения качества исполнения совсем не требуется столь обильного количества произведений, к тому же довольно однородных в своем симфоническом звучании. Наконец, закономерно возникает вопрос и о других, менее сложных, жанрах, — о танцевальной музыке, о концертных маршах, вальсах и иных отвечающих специфике военных оркестров номерах, к сожалению, полностью отсутствовавших в программах смотра.

Соревнование военных оркестров явилось также и соревнованием их руководителей. Так, на первом концерте мы познакомились с дирижером оркестра Закавказского военного округа старшим лейтенантом Джанян, обнаружившим несомненные дирижерские способности при большом темпераменте и хорошем чувстве ритма. Особенно убедительно прозвучала симфоническая поэма Листа «Тассо», где в сольных партиях выделились прекрасно игравшие флейтист и кларнетист. Нельзя не отметить чистоту интонаций в «Арагонской хоте» Глинки, сыгранной, впрочем, в несколько ускоренном темпе.

Мы полагаем, что в выборе симфонических произведений в переложении для военных оркестров надо быть очень осторожными. Нельзя забывать стиля и природы симфонического звучания, не всегда соответствующих звучанию духовых инструментов. Вот почему менее удачно прозвучал, например, «Манфред» Чайковского, где особенно хочется указать на заключительную си-минорную тему первой части, которую в симфонической партитуре на большом эмоциональном напряжении играют в унисон все первые скрипки, вторые скрипки, альты и виолончели. Это звучит, как стон потрясающей силы, — отнюдь не как грубый крик, который мы услышали в данном случае в оркестре Закавказского округа, когда сочный звук струнных — скрипок, альтов и виолончелей — был заменен мощным, но все же резким звуком труб. Приведенный пример, конечно, не единственный, и

можно было бы указать и еще несколько аналогичных случаев.

Прекрасно прозвучала в том же оркестре симфоническая поэма «Заповит» Р. Глиэра, сделанная рукой большого мастера. Вся программа была проведена т. Джаняном наизусть.

Другим советским автором, представленным на первом концерте в программе оркестра штаба Приволжского военного округа, был А. Дзегеленок, давший своему произведению ответственное, но не очень соответствующее музыкальному содержанию пьесы название: «Баллада о герое». Неудачная по музыкальному материалу, чрезмерно растянутая, «Баллада» произвела неблагоприятное впечатление.

В том же отделении первого концерта в исполнении 4-й симфонии Чайковского (первая часть) мы услышали у приволжцев много неточностей, главным образом ритмического характера. Жаль, между прочим, что была выбрана первая часть симфонии, а не последняя, гораздо более соответствующая звучанию духового оркестра. Исполнялась также первая часть 1-й симфонии Калинникова, которая неплохо укладывается на военный оркестр, если не считать таких моментов, как аккомпанемент деревянных, на котором проходит побочная партия. В симфоническом оркестре этот синкопирующий аккомпанемент мягко играют струнные, у деревянных же духовых эта партия звучит очень крикливо, заглушая основную мелодию.

Дирижировал майор Нестеренко, культурно проведший ответственную программу; но все же вся программа оркестра штаба Приволжского военного округа прозвучала недостаточно ярко и темпераментно.

Второй день

2 декабря 1948 г. во втором концерте смотра участвовали оркестры штабов Прикарпатского и Московского военных округов.

В первом отделении вечера выступал Прикарпатский оркестр под управлением майора Ростункова со следующей программой: Бородин — увертюра к опере «Князь Игорь», Чайковский — «Итальянское каприччио», Вебер — увертюра к опере «Оберон», Дворжак — первая часть 5-й симфонии, Глиэр — увертюра «25 лет РККА».

Увертюра к «Князю Игорю» и, в особенности, увертюра Глиэра прозвучали очень стройно, чисто, художественно и закончено. Увертюру «25 лет РККА» Глиэр написал специально для военного состава.

Говоря о трактовке Чайковского и Вебера, следует упрекнуть дирижера за искажение ритмической стороны произведений. Недопустимо комкать шестидольный размер вступления к «Итальянскому каприччио» Чайковского; нельзя очень медленное вступление увертюры к «Оберону» играть чуть ли не вдвое скорее указанного; нельзя 21-й такт этого вступления — секунду ре — ми, длящуюся на спокойном размере четырех четвертей, превращать в две четверти. Произвольно изменять эти и аналогичные моменты — значит не понимать законов музыкальной формы.

Значительно лучше прозвучал во втором отделении оркестр Московского военного округа под управлением майора Юрьева, причем, кроме сольных номеров (Римский-Корсаков, Чайковский, Дворжак), на хорошей художественной высоте была и аккомпанирующая роль оркестра и дирижера. Мягко и поэтично была сыграна первая часть концерта Грига для фортепиано талантливым пианистом Ю. Муравлевым (жаль только, что строй оркестра не абсолютно точно совпадал со строем рояля). Концерт для голоса с оркестром Глиэра в переложении для трубы был великолепно исполнен лауреатом Международного фестиваля демократической молодежи в Праге М. Докшицер, обнаружившим исключительную теплоту и певучесть звука. Увертюра к «Майской ночи» была сыграна в чрезмерно ускоренных темпах, — наоборот, «(Славянский танец» Дворжака прозвучал несколько тяжеловесно.

Третий день

Первым номером 1-го отделения оркестром Академии им. Ленина была исполнена «Былина о Сталине» Иванова-Радкевича — произведение, превосходно инструментованное, однако очень растянутое по форме и расплывчатое в своем неубеждающем многословии. Автор явно не справился с трудной и ответственной задачей.

Превосходно прозвучала увертюра-фантазия «Ромео и Джульетта» Чайковского: чистота строя, прекрасные отдельные исполнители в оркестре (в частности валторнист). Живой ритм, темперамент и мощность звучания в сильных моментах увертюры — таковы положительные стороны исполнения оркестра Военно-политической академии им. В. И. Ленина. Дирижер оркестра старший лейтенант Черкашин показал себя одаренным музыкантом большой эмоциональности, точного ритма и хорошего чувства стиля. Это несомненно один из лучших дирижеров, выступавших на смотре-соревновании, проведший к тому же всю программу наизусть.

Гениальная «Чакона» Баха (из 4-й скрипичной сонаты) написана для одной скрипки соло. Переложение для фортепиано Бузони, само по себе прекрасно сделанное, является некоторой стилистической, но все же вольностью. Облачение же этого камерного скрипичного произведения с его тонкими виртуозными деталями в пышный наряд военного оркестра представляется нам делом очень рискованным и даже безвкусным: этой задаче не помогло весьма старательное исполнение.

Первый концерт Листа для фортепиано, несколько холодновато сыгранный студентом консерватории Паперно, явился хорошей демонстрацией как аккомпаниаторского мастерства оркестра Академии им. В. И. Ленина — одного из лучших в соревновании оркестров, так и дирижера старшего лейтенанта Черкашина.

Серьезным «конкурентом» для этого оркестра и для его дирижера явился выступивший в том же концерте оркестр штаба Ленинградского военного округа под управлением дирижера подполковника Сопова. Отлично было исполнение «Итальянского каприччио» Чайковского и, в особенности, «Картинок с выставки» Мусоргского. Чайковский и Мусоргский прозвучали свежо, ярко, убедительно. Увертюра к «Ивану Сусанину» была несколько скомкана из-за ускоренных темпов. Прекрасно сыграна была «Кантата о Сталине» А. В. Александрова.