Штраус в то время был одним из крупнейших дирижеров Германии, музыкант большого темперамента и тонкого художественного вкуса. На репетициях, которые он вел сам, меня поразила его разносторонняя способность — он одновременно вел оркестр и делал массу замечаний по режиссуре.

Артур Никиш впервые выступил в Москве 3 марта 1895 года. Вот программа этого концерта: увертюра к опере «Тангейзер» Вагнера, «Прялка Омфалы» Сен-Санса, увертюра «Сакунтала» Гольдмарка, 5-я симфония Бетховена.

Нерекламированный прессой, никому тогда в Москве не известный, он произвел своим выступлением подлинную сенсацию. Действительно, такого дирижера никогда у нас не было. С. И. Танеев, всегда сдержанный в своих суждениях, объявил во всеуслышание, что это гений.

Глубокая, вдохновенная трактовка, прекрасное звучание оркестра, невероятные подъемы, от еле слышного pianissimo до небывалых пределов фортиссимо, — все это захватывало и покоряло слушателей. Такие широко известные произведения, как увертюра «Тангейзер» и 5-я симфония Бетховена, расцветились новыми, небывалыми красками.

Среднего роста, красивый, с бледным лицом и горящими глазами, Никиш производил большое впечатление на публику и музыкантов. Его движения были скупыми и точными, в сильных местах он вскидывал вверх руки.

24 февраля 1896 года, во время своего второго приезда, Никиш исполнял: 5-ю симфонию Чайковского, симфоническую поэму Листа «Прелюдии», две части неоконченной симфонии Шуберта и вступление к опере «Мейстерзингеры» Вагнера.

Это было бесподобное исполнение. Но, главное, — этим исполнением была реабилитирована 5-я симфония Чайковского, «проваленная» самим автором 10 декабря 1888 года. Вдохновенное толкование этой симфонии Никишем способствовало тому, что она вскоре прочно вошла в мировой репертуар, как одна из лучших русских симфоний.

В следующем, 1897 году Никиш, приглашенный в Москву Венгерским обществом, попал в большое затруднение. В. И. Сафонов, восторженно принявший Никиша в первый его приезд, на сей раз устроил так, что симфонический оркестр (то есть оркестр Большого театра) оказался занятым подряд несколько дней. Никиту предстояло уехать, а концерт был в пользу бедных, опекаемых Венгерским обществом. Тогда Никиш попросил председателя общества Людвига Метцль, чтобы ему собрали какой угодно оркестр. И собрали... В зале Дворянского собрания никогда не бывало такого оркестра. Тут были музыканты из маленьких театров, ресторанов, пивных. Ни одного артиста из Большого театра. Программа трудная: симфония Чайковского и произведения Вагнера. На репетициях Никиш мучился. Неизменно корректный, он говорил комплименты: «Прекрасно. Превосходно. Но... прошу еще раз». И так до бесконечности. А на концерте оркестр играл просто божественно.

Я часто задавал себе вопрос: в чем секрет такого воздействия на оркестр? В публике ходили разные вздорные слухи. Говорили даже, что Никиш — гипнотизер огромной силы, что он прибегает иногда к трюкам. Конечно, обаяние его личности и сила воздействия на оркестр были огромны. Но, главное, конечно, зависело от его оригинальной, глубоко продуманной и верной трактовки сочинения. Порою он позволял себе изменять темпы, указанные авторами, но делал это всегда художественно, с глубокой логикой. Например, Andante в 5-й симфонии Чайковского он сыграл довольно быстро, Allegro con anima начинал медленно, постепенно разгораясь.

Никиш идеально исполнял классиков: Гайдна, Моцарта, Бетховена, Вагнера, Листа. Из русских авторов восхитительно и оригинально играл Чайковского, которого обожал, а также некоторые сочинения Римского-Корсакова и Бородина.

Но были и у него недостатки. Ко многим русским композиторам он относился безразлично. Я слышал под его управлением «Ночь на Лысой горе» Мусоргского и «Поэму экстаза» Скрябина, — это было очень плохо.

На одной из репетиций симфонии Калинникова Никиш вдруг остановил оркестр: оказалась неразрезанной партитура, очевидно, он даже не потрудился предварительно ознакомиться с произведением.

Однажды я спросил его, почему он так небрежно относится к Скрябину. «Скрябин... — сказал Никиш, — не имеет даже понятия об оркестре».

Несколько лет подряд Никиш приезжал концертировать в Москву. Потом перестал. Причиной были интриги против него со стороны дирекции Русского музыкального общества, а также неблагоприятные статьи (главным образом Сахновского, обратившегося почему-то из его ярого поклонника в гонителя).

В Лейпциге он стоял во главе целой школы. Среди его учеников были русские: К. С. Сараджев и А. Б. Хессин. Последний был интересным и художественно-одаренным дирижером. Однажды, когда Никиш почему-то не смог приехать на гастроли в Москву, он сказал приглашавшим его: «Зачем вам я? Меня может заменить Хессин».

В последний раз я виделся с Никишем летом 1912 года на курорте в Остенде. Я был проездом, а Никиш дирижировал там концертом. Это свидание оставило во мне тяжелое впечатление. Никиш выглядел совсем больным стариком.

Прошло много лет, но я до сих пор нахожусь под обаянием огромного мастера.

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Необходим решительный перелом!

(О состоянии музыкального искусства в республиках Средней Азии)

Недавно закончили свою работу съезды советских композиторов Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Казахстана, явившиеся крупным событием в культурной жизни советских национальных республик. Впервые в истории народов Средней Азии, в странах, где до недавнего времени музыкальная жизнь ограничивалась примитивными формами народного музицирования, собрались съезды композиторов, представителей профессионального музыкального искусства для того, чтобы обсудить неотложные проблемы создания национальной оперы, симфонии, чтобы подвести итоги пройденного пути.

До Великой Октябрьской социалистической революции народы Средней Азии не имели возможности развивать свою культуру и искусство. Все попытки отдельных талантливых народных артистов и музыкантов создать что-либо значительное, свободное в области искусства подавлялись в самом зародыше. История знает немало случаев, когда лучшие народные певцы, музыканты, артисты подвергались жестоким гонениям и преследованиям только лишь за то, что они пытались средствами своего искусства донести до народа новое, свободное слово. Прославленный киргизский акын Токтогул за свои песни был загнан царскими сатрапами и киргизскими манапами на каторгу в Сибирь. Немало страданий вынесли в те годы народные певцы и музыканты казахского, узбекского, таджикского и туркменского народов.

В первые годы после Октября развитие музыкального искусства в Средней Азии наталкивается на злобное сопротивление реакционных сил, пытавшихся задержать мощное движение в области искусства, принимавшее с каждым днем все более широкие размеры. Зачинатели национального профессионального музыкального искусства вынесли на своих плечах тяжелую борьбу. Немало талантливых народных самородков отдали свою жизнь в этой борьбе. Выдающийся узбекский музыкант, поэт и драматург Хамза Хаким-Заде, явившийся первым просветителем, несшим после Великого Октября культуру в тогда еще отсталые широкие массы узбекского народа, был зверски убит наемниками реакционеров.

С опасностью для жизни начинали свою художественную деятельность основатели профессионального музыкального театра в Узбекистане — Тамара Ханум и Кари Якубов. Талантливая танцовщица Нур-Хон, рискнувшая снять паранджу и пойти на сцену, была убита своим братом-фанатиком. Таких печальных фактов было немало во всех республиках Средней Азии, однако это не остановило, не устрашило борцов за развитие народного искусства. Все лучшие народные певцы и музыканты устремились в самодеятельные и в нарождавшиеся профессиональные музыкальные коллективы, в создававшиеся музыкальные театры. Среди этих людей были Тамара Ханум, Халима Насырова, Кари Якубов — в Узбекистане, Куляш Байсеитова — в Казахстане, Абдылас Малдыбаев, Анвар Куттубаева — в Киргизии, и многие другие.

Очень важную, можно сказать, историческую роль в деле развития музыкального профессионального искусства в республиках Средней Азии сыграли композиторы, музыканты-педагоги и исполнители, приехавшие туда из России. С именами Успенского, Василенко, Глиэра, Мушеля, Брусиловского, Власова, Фере, Баласаняна, Ленского, Козловского, А. Шапошникова связано создание первых национальных оперных и балетных спектаклей, первых национальных симфонических, камерных, вокальных и инструментальных произведений.

Период подготовки к декадам народного искусства Среднеазиатских республик был годами высшего подъема музыкальной культуры Средней Азии. Декады, продемонстрировавшие великолепные достижения молодого музыкального и театрального искусства Узбекистана, Таджикистана, Киргизии и Казахстана, привлекли внимание широкой общественности Советского Союза. Театры, оперы и балеты, концертная деятельность национальных филармоний, работа консерваторий, музыкальных училищ и школ, музыкального радиовещания, научно-исследовательских кабинетов, достижения музыкальной фольклористики, широко развитая сеть музыкальной самодеятельности, — все это богатство, которым сейчас владеют народы советских республик Сред-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНАЯ ЖИЗНЬ

Необходим решительный перелом!

(О состоянии музыкального искусства в республиках Средней Азии)

Содержание