ший после Постановления ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» В. Мурадели, мы можем сказать об известных плодотворных результатах, выразившихся как в появлении перечисленных мною произведений, прослушанных здесь, на пленуме, так и в ряде других произведений, не исполненных в концертах пленума. Реалистическое направление расширяет свое влияние, создаются условия для выдвижения новых композиторских имен, заслуживающих этого в силу их дарования, в силу жизненной направленности их творчества. Принимаются решительные меры для полной ликвидации существовавшего ранее положения, когда «обойма» из нескольких корифеев формализма заслоняла собой всю советскую музыку, тормозила рост многочисленных кадров композиторов. Отсюда — ряд отрадных «неожиданностей» на нашем пленуме, и мы будем стараться их умножить. Но первые наши успехи не являются еще настолько значительными, чтобы мы имели право ослабить борьбу с формализмом, с его явными или скрытыми пережитками в музыкальном творчестве.

Если в произведениях последнего периода редко встречаются такие атрибуты формализма, как резкая диссонантность, атонализм и т. п., то не надо забывать, что не менее органическими признаками формализма являются блеклость, недоразвитость мелодического начала, отсутствие полнокровного жизненного тематизма, эмоциональная сухость, — причем все это может выражаться музыкой, вполне благопристойной и даже благозвучной. Нам пришлось прослушать до пленума в изрядном количестве такие подделки под реализм, и мы не дадим обмануть себя этими подделками.

Мы не должны забывать, что наши слабости в оперном творчестве, в хоровом творчестве являются во многом следствием непреодоленных влияний формализма. Тут дело не только в изгнании диссонансов. Дело в овладении целостным мировоззрением передового художника нашей эпохи, настолько интенсивно живущего интересами современности, имеющего настолько чуткое, по выражению товарища Жданова, политическое ухо, чтобы быть в состоянии распознать фальшь, какими бы средствами она ни была выражена. И наша задача — помочь выработке этого целостного, марксистско-ленинского мировоззрения в каждом композиторе и музыковеде, наша задача — воспитать в каждом из нас высокую требовательность к своему творческому труду, умение видеть и правильно понимать жизненные процессы нашей современности и передавать их только правдивыми и высокохудожественными музыкальными образами.

Постановление Центрального Комитета ВКП(б) открыло путь для прекрасного будущего нашего искусства. Мы делаем только первые шаги по этому пути. И если мы трезво, с большевистской самокритичностью оценим сделанное нами за последний период, мы сумеем гораздо быстрей и успешней двигаться вперед, выполняя этим наш долг перед нашим народом, перед нашей партией. Мы имеем все условия для быстрого, непрестанного развития. И нет сомнения, что недалек тот момент, когда, подобно тому как трудящиеся нашей великой Родины рапортуют товарищу Сталину о выполнении ими трудовых заданий партии и государства, — так и мы, советские композиторы, сможем сообщить нашему любимому вождю и учителю о том, что нами созданы новые оперы, симфонии, песни, которых ждет наш великий народ.

Во имя этого стоит жить и трудиться, товарищи композиторы! (Продолжительные аплодисменты).

Зарисовки художника А. Костомолоцкого

Выступления на пленуме

Прения открылись выступлением тов. Д. Аракишвили. Он оказал: «Мы услышали на пленуме произведения не только великого русского народа, но и композиторов братских республик. Мы прослушали здесь музыку различных жанров — от симфоний и кантат до песен и танцев. О чем это говорит? Это говорит о большом творческом движении нашего Союза композиторов!

На пленуме исполнялись кантата о Сталине, симфонический дифирамб о Ленине, песни о комсомоле и родине, монолог о Тане, баллада о партизане Кочуре, музыка к фильму «Молодая гвардия» и т. д. О чем все это говорит? Это говорит о героике наших дней, о живом воплощении нашего дня!

На пленуме мы видели блестящую молодежь, идущую на смену старшим товарищам. Она доставила нам большую радость и своей подготовленностью и своими талантливыми сочинениями. Нужно сказать, что исполнение многих произведений часто превращалось в торжество, в советский музыкальный праздник, создавая настроение подъема и радости.

Исполнявшиеся на пленуме произведения композиторов, поименованных в Постановлении ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года, свидетельствуют о их повороте к реализму. Все это показатели большого творческого подъема, охватившего советских композиторов. Конечно, сделаны лишь первые шаги, конечно, наша работа еще далеко не закончена. Мы еще не создали своей музыкальной формы, новой советской музыкальной формы. Это мы несомненно сделаем! Нужно дерзать, нужно включиться в общий творческий подъем, охвативший нашу страну. И тогда мы создадим новую музыкальную форму, в которой отразится героика наших дней».

И. Дзержинский в своем наивном и непродуманном выступлении коснулся вопроса о взаимоотношениях композитора и либреттиста. Упомянув о необходимости тесного творческого контакта композиторов с крупными писателями, тов. Дзержинский в заключение глубокомысленно заявил: «Что касается оперы, то, думаю, опера у нас будет...»

М. Ашрафи выразил свою радость по поводу того, что работа пленума проходит в творческой атмосфере. Отметив творческие успехи композиторов Арутюняна, Вайнберга, Гасанова, он остановился на оценке симфонии Мясковского. — Симфония на русские темы Н. Мясковского, за исключением второй части, показалась мне скучной. Думаю, что если такие произведения вынести на суд народа, народ вряд ли будет аплодировать. Это не то, что мы ожидаем от нашего крупного композитора Н. Я. Мясковского.

Основную часть своего выступления тов. Ашрафи посвятил музыке Среднеазиатских республик. — Непонятно, — сказал он, — почему творчество пяти советских республик оказалось исключенным из программы пленума. Если бы даже в этих республиках за последние месяцы и ничего не было создано, то на этом следовало бы подробно остановиться в докладе. Однако в действительности дело обстоит по-иному. Конечно, нами сделаны только первые робкие шаги, но тем более надо было дать оценку сделанному и помочь в дальнейшей работе композиторов.

Но упоминая об отсутствии произведений узбекских композиторов в программе пленума, тов. Ашрафи должен был бы самокритически оценить неудовлетворительную работу Узбекского союза композиторов, которым он руководил. Этого сделано не было.

Тов. Ашрафи говорил также о вопросах оперного искусства. На пленуме Союза писателей, посвященном драматургии, не было ни одного выступления по вопросам работы над либретто. — У нас все еще нет хороших современных либретто. Я работаю сейчас над исторической оперой на сюжет Алишера Навои. Но, если бы было удовлетворительное либретто на современную тему, я прежде всего взялся бы за эту работу. Часто либретто на современную тему примитивны. Одному узбекскому писателю поручили написать либретто. Он выбрал тему о хлопководстве и, восстановив в памяти цикл сельскохозяйственных работ, начал либретто с ...арии об удобрениях! Пока не будет настоящего творческого содружества писателей с композиторам, дело не сдвинется с места. А ведь народ ждет от нас хороших опер на современные сюжеты.

М. Гнесин высказался о двух мугамах Амирова. Он отметил творческий успех композитора, которому помогло прекрасное знание народного творчества, отличное владение оркест-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Зарисовки художника А. Костомолоцкого

Выступления на пленуме

Содержание