Выпуск № 9 (120) | 1948 - страница 23

шателей. Во многих из этих писем явственно улавливается страстная потребность удовлетворения возросших культурных запросов.

Вот письмо из Даугавпилса, написанное типографским наборщиком: «Понимающие люди часто говорят мне, что симфоническая музыка является высшей ступенью музыкального искусства, что это самое красивое в музыкальном мире. Ответьте мне, что надо знать, чтобы понимать эту вершину музыки, что мне надо сделать, чтобы влезть в душу этой симфонии...».

Вот письмо от колхозницы Орловской области: «Ваши передачи для крестьян от 13 до 14 часов уже не интересны для нас. Вы передаете камаринские, страдания. Они давно уже отошли в область предания. Не думайте, что деревня осталась такой же серой, как была. Мы почти все получили семиклассное образование, мы любим наши советские песни, русские романсы в исполнении таких артистов, как Виноградов, Нечаев и другие...».

Особенно много писем, говорящих о росте радиослушателей, получает редакция музыкально-образовательных передач. Приведем несколько таких писем: «Мы, группа студентов, благодаря вашим музыкально-образовательным передачам все глубже и глубже постигаем тайны музыки, этого великого искусства. Мы, образовавшие кружок интересующихся вашими передачами, желаем научиться отличать в музыке дурное от хорошего. Сообщаем вам, что ваша замечательная работа уже принесла свои плоды: еще не так давно мы с удовольствием воспринимали только эстрадную музыку, а теперь, после знакомства с истинно великими произведениями музыкального искусства, она нам часто кажется балаганом. Если нам удается теперь достать билет в оперу, в балет, то мы идем не только любоваться на сцене красивыми позами (как это бывало раньше), но слушать, понимать и удивляться глубине чувств, выраженных музыкой. Спасибо».

«Раньше я не любила симфонической музыки. Мне казалась, что в слове «симфония» скрывается что-то скучное, неинтересное. Вы научили меня понимать симфонии. Уверенно и прочно симфоническое творчество завоевывает мою любовь. Честное слово, мне хочется спеть гимн радио!» (письмо из Гурьева).

Письмо со станции Джамбул, Казахской ССР: «Вы даже представить себе не можете мое удивление и радость, когда я осознал, что впервые в жизни понимаю вашу беседу о симфоническом оркестре. Теперь я ясно могу себе представить театр, зрительный зал, симфонический оркестр. Это вы мне открыли Глинку, Россини, Гайдна. Я теперь знаю, что такое классика. Я вошел в тот мир, где играет музыка».

«Стыдно сознаться, я знал прежде ряд зарубежных композиторов и плохо знал наших русских... Передача романсов Варламова, история его жизни прервали мое равнодушие к русской музыке...» (Москва).

Огромная любовь народа к песенному творчеству советских композиторов и к народной песне поистине объединяет всех. Наибольшее количество пожеланий — прослушать еще раз любимые песни любимых авторов; гордость за их успехи, огорчения за неудачи выражаются горячо, иногда наивно.

В советской песне каждый слушатель находит то, что ему особенно дорого.

Вот письмо моряков, вернувшихся из далекого плавания: «Вдали от родины, слушая песни чужих народов, мы особенно сильно чувствуем, что песни советских композиторов — лучшие в мире. Потому они везде и пользуются такой любовью и уважением. Они помогают нашей партии воспитывать в народе любовь к родине».

По поводу передачи «Встреча с песней» группа старых боевых товарищей высказывает благодарность «за радостные воспоминания, связанные с нашей дружной семьей разведчиков. Радостно было нам узнать и то, что герои, знатные люди нашей страны любят такие же песни, как и мы, обыкновенные, незаметные люди».

Вот письмо из Сормова от медицинской сестры: «Я слушала ваши песни, и точно мне целебную влагу к губам поднесли. Куда девалась старость, куда ушло утомление».

Письмо из Ярославля: «Мы сроднились с вашими песнями в огневые дни войны, на черных от дыма полях сражений. Какая огромная, мобилизующая

сила была в ваших песнях! Я был командиром батареи. Бывали трудные минуты, и в эти трудные минуты мы обращались и к вашим песням».

Некоторые слушатели проявляют интерес к творческому процессу композиторов, просят их выступить перед микрофоном с рассказом о том, что послужило толчком для создания той или другой песни, в каких условиях песня писалась.

Во многих письмах старые большевики благодарят советских композиторов за обработки песен каторги и ссылки. Так генерал-майор О. пишет: «Благодарю за эти передачи композиторов, работников радио и артистов. Мне кажется, что почаще следует передавать эти песни. Их не знает наша молодежь; иногда она забывает о том, что все то, чем она пользуется, досталось ей ценою крови и гибели тысяч жизней самого передового отряда рабочего класса. Наша молодежь не знает и того, что каторга, ссылка, гражданская война имели свою поэзию, глубокую, народную».

Непрерывно поступают письма, в которых слушатели просят «чаще популяризировать песни новых, еще неизвестных композиторов».

О том, с каким пристальным вниманием к творчеству советских композиторов относится народ, говорят критические отклики радиослушателей. Иногда в этих откликах мысль выражена лаконично и прямо. В других случаях автор письма не жалеет времени для того, чтобы обстоятельно, неторопливо изложить все, что заставляет его принять или отвергнуть то или иное произведение. Много критических отзывов в письмах относятся к «малым формам». Из Горького работники Автозавода просят передать композитору Хайту, чтобы он сочинил, наконец, «Марш победителей», выражающий величие и торжественность. Недавно написанный им «Марш победителей» неудачен: в его интонациях чувствуется какая-то усталость, поэтому «ноги не идут и руки повисают, как плети...».

Некоторые слушатели протестуют против того, что композиторы иногда заимствуют для мелодии марша всеми любимые, знакомые песни, изменяя их ритм и искажая этим их характер.

Радиослушатель из Омска просит композиторов поработать над созданием вальсов, которые были бы от начала до конца не хуже штраусовских. «А то после нарядного, пышного вступления (а lа Штраус) во многих ваших вальсах вдруг звучит простенький, средненький мотивчик. Вот и получается, что гора рождает мышь».

Введение передач «Новинки советской музыки» глубоко обрадовало многих радиослушателей: «Значит, теперь мы можем надеяться, что композиторы не останутся глухи к нашему мнению», пишут из Новосибирска. Однако первая передача «Новинок» вызвала больше отзывов отрицательного характера. «Хоровод» В. Крюкова не отображает ничего праздничного...». «В произведении А. Кулиева отсутствует подлинно народный, национальный колорит». «В романсах Шапорина преобладает безличная, нерельефная мелодия...». Всем, пишущим письма по поводу этой передачи, понравились негритянские «Песни протеста» Л. Шварца.

Вот отзывы радиослушателей по поведу второй передачи «Новинок советской музыки».

В этих отзывах советских композиторов упрекают в том, что они утратили «чувство нового»: «Можно подумать, что ваши новые боевые песни написаны лет 10–15 тому назад. Интонации трафаретны, поражает отсутствие свежих мелодических оборотов. Во многих боевых песнях ритм нечеток, музыкальные фразы ненапевны, поэтому при разучивании их трудно запоминать. Нам надо, чтобы строевая песня звучала более просто, более грозно, более задорно...» (майор Гринько).

Критические замечания часто относятся к текстам наших песен.

Вот письмо из Москвы по поводу песни 3. Левиной «О Сталинграде»: «Что это за текст: “Он сохранил железную душу”! Так говорится в этой песне о Сталинграде. Что хорошего в том, что кто-либо сохранил железную душу? Значит, он бездушен, нечуток, жестокосерд. Разве это похвала? В этом — унижение, так нельзя говорить об этом городе».

Несмотря на глубокую и всенародную любовь к песенному творчеству Соловьева-Седого, многие осуждают его oпe

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание