Н. Жиганов (композитор, директор Казанской консерватории).

В докладе А. И. Шавердяна было много интересных теоретических моментов, но немало и уязвимых мест. Прежде всего, создается впечатление, что весь анализ основан на очень ограниченном числе опер московских и ленинградских композиторов. Но советская опера — это весь Советский Союз и, не в последнюю очередь, национальные республики. Одна из главных бед Музыковедческой комиссии при Союзе композиторов и Кабинета музыкального театра ВТО — это их полная неосведомленность о работах оперных композиторов периферии. Далее, нельзя, как это, в сущности, делал тов. Шавердян, требовать от каждой советской оперы, чтобы она была гениальной. Гениальные оперы отбирались жизнью из сотен рядовых. Так было всегда, так будет и с советской оперой на современные темы. Какие задачи стоят перед нами? Мы не можем жить пережитками старого, мы не можем переносить на советскую сцену бытовые моменты или даже героические эпизоды и думать, что это и есть отражение современности. Не надо показывать в опере, как герой бросается на танк. Гораздо важнее показать, что привело его к этому подвигу. Нужно глубже и поэтичнее смотреть на советскую жизнь, нужно уметь в советской опере опоэтизировать нашу жизнь, выделить ее наиболее благородные стороны. И это касается не только музыки. Декоратору, костюмеру надо суметь найти чарующие краски, раскрыть то прекрасное, радостное, яркое, что заложено в нашей действительности.

О музыкальном языке. Говорят, что нельзя писать по старым канонам. Но опера остается оперой. В наших операх будут и дуэты и ансамбли. Само советское содержание уже будет новаторством. А язык должен быть понятным. Не нужно отходить от народной музыки. Может быть, мы понимаем эту народную музыку по-иному, чем понимали композиторы 50–60 лет тому назад, но базироваться надо на ней. Иначе эго будет чуждая народу музыка, музыка без национальной формы.

Оперная музыка должна быть такой, чтобы ее полюбили исполнители. Если лирический тенор поет в опере хорошую партию, если он влюблен в эту музыку, дело пойдет на лад. То же относится и к другим голосам. Композитор должен дать им благодарный материал, должен выявить разнообразные возможности, выразительность и прелесть человеческого голоса. Без этого опера не может существовать. Этого понимания нам все еще не хватает.

Нужно повернуть внимание музыкантов к оперному творчеству. Прошедший в Москве пленум Оргкомитета ССК СССР показал, что Союз композиторов до сих пор меньше всего занимался оперой. Люди жили (и, в большой мере, живут) камерной и симфонической музыкой. Надо изменить это положение. Критики и музыковеды должны всякое новое дело, которое создается в оперном театре, делать достоянием печати. Композиторы, которые хотят писать оперы, должны дни и ночи проводить в театре, общаться с исполнителями, вживаться во всю технику оперного спектакля. Только тогда композитор будет понимать театр и писать по-настоящему театральные произведения.

В. Фере (композитор; Москва).

Сейчас каждому ясно, что оперный жанр не может развиваться, обходя тему современной советской действительности. В поисках высоких идей и сильных чувств, которые могут быть воплощены в опере, нет надобности уходить в прошлое. Наша действительность знает героев, имена которых звучат как легенда. Этих героев дала Великая Отечественная война, их дает и мирная созидательная жизнь советского народа, полная пафоса, романтики, патриотического подъема.

В собственном творчестве я стремился воплотить образы современности, и из шест oпep, написанных мною в соавторстве с В. А. Власовым (частично с А. Малдыбаевым), четыре посвящены современным темам. Я сознаю, что эти оперы далеки от совершенства, но они помогли нам найти некоторые принципы отбора средств выражения, установить взгляд на проблемы оперного стиля. По этому вопросу — по вопросу об оперном стиле, музыкальном языке оперы — я и хочу высказать несколько мыслей, главным образом, в связи с некоторыми положениями интересного, содержательного, но отнюдь не бесспорного, с моей точки зрения, доклада А. И. Шавердяна.

Если суммировать соображения Шавердяна об отдельных операх, то получится примерно следующая картина. На одном полюсе советского оперного искусства — «Воина и мир» Прокофьева, произведение талантливое, мастерское, достойное стать «настольной книгой» каждого музыканта, но в то же время мало доступное для массового слушателя; на другом полюсе — оперы Дзержинского, Энке и Коваля, музыкальный язык которых вполне доступен массовому слушателю, но зато примитивен и сентиментален.

Картина безотрадная. Однако соответствует ли она действительности? Шавердян Отмечает, например, что опера «Война и мир» в целом не мелодична, но содержит «новые» для Прокофьева элементы кантилены. Тем самым Шавердян отрицает наличие кантилены в произведениях, написанных Прокофьевым до «Войны и мира». Между тем у Прокофьева уже в ранних сочинениях встречается настоящая, теплая, глубокая и, при всей самобытности прокофьевского стиля, чисто русская кантилена.

Напомню «Сказки старой бабушки», 1-й скрипичный концерт, тему вариаций из 3-го фортепианного концерта, вокальные сочинения. В последних произведениях Прокофьева кантилена приобретает еще большее значение, становится шире, напевнее. Вспомним, хотя бы, 5-ю симфонию, в которой все поет, или Симфоническую оду на окончание войны. Успех «Войны и мира» чрезвычайно показателен и опровергает утверждение Шавердяна о якобы недоступности современной музыкальной речи Прокофьева.

Несправедливой мне представляется и оценка оперы Коваля «Севастопольцы». Конечно, в ней много недостатков, но нельзя не чувствовать в этом произведении искренности, задушевной лиричности, нельзя не заметить богатства вокальной линии и хорового стиля. Успех «Севастопольцев» в Молотове свидетельствует о том, что образы, созданные Ковалем, волнуют советского слушателя.

Тов. Шавердян сказал, что у нас нет оперы, которую можно было бы поднять как знамя советского оперного искусства. Это верно. Но неужели, рассматривая целый ряд написанных за последние годы опер, т. Шавердян, действительно, не мог найти положительных явлений? Меня удивило, что т. Шавердян счел возможным обойти оперу Д. Б. Кабалевского «В огне», первый, по существу, опыт оперы о Великой Отечественной войне. В этой опере много существенных недостатков, но идут они, в основном, от либретто. А музыку оперы нельзя упрекнуть в недоступности, в «невокальности» и, еще менее, — в убожестве музыкальных средств или примитивном сентиментализме. Музыка оперы Кабалевского мелодична, ее напевность коренится в мелосе русской народной песни. Музыкальные образы оперы Кабалевского ярки, эмоционально насыщены. Вспомните потрясающую песню женщин, угоняемых на немецкую каторгу, и другие эпизоды, написанные музыкальным языком, находящим путь к человеческому сердцу. В одном из своих выступлений Кабалевский сказал, что о современных героях, о современных событиях надо говорить современным музыкальным языком. Его опера — практическое утверждение этого тезиса. Я считаю, что Кабалевский сумел разрешить в ней сложные творческие задачи. В связи с высказанными мной соображениями я хочу коснуться задач критики. Ее прямая обязанность — вскрывать недостатки; но, проходя мимо положительных явлений, она искажает действительность. Доклад Шавердяна, с его отрицательной характеристикой всех опер последних лет, мне кажется, дает не вполне правильное, искаженное представление о состоянии нашего оперного искусства.

До сих пор еще недооценивается та большая работа, которая ведется в союзных республиках в области оперного театра. Правда, В. Н. Сурин отметил в своем докладе достижения советской национальной оперы. А. И. Шавердян также указал, что оперное творчество композиторов национальных республик поднялось на такой уровень, что может влиять на европейское искусство. Но эта высокая оценка осталась по существу декларативной, так как на конкретных образцах национального оперного творчества Шавердян не остановился; он не упомянул даже об опере «Вэтэн» Кара Караева и Гаджиева, поставленной в Азербайджанском театре; а между тем, это первая опера на современную тему, удостоенная Сталинской премии.

Важнейшая задача, стоящая перед советским оперным творчеством, — это создание образа положительного героя нашего времени, образа полнокровного, живого и столь же многогранного, как многогранна и наша действительность. Выполнение этой задачи — долг чести советских композиторов.

В. Сорокин (композитор; Ленинград).

В выступлении художественного руководителя Театра оперы и балета имени Кирова — Б. Э. Хайкина не было никакой самокритики, хотя недостатки в работе театра им. Кирова над советской оперой весьма значительны. Остановлюсь на постановке оперы Прокофьева «Дуэнья». Когда я был на этом спектакле, я прежде всего обратил внимание на то, что зал был далеко не полон; с каждым актом количество слушателей уменьшалось, и к концу спектакля в зале остались едва ли не одни музыковеды. Из того, как реагировали слушатели на исполнение, видно было, что спектакль до публики «не доходит». В тот же вечер Б. Э. Хайкин показал мне пачку писем слушателей с отрицательными отзывами о «Дуэнье». Чем же объяснить неуспех «Дуэньи»? Прежде всего — неудачным выбором литературной основы оперы: «Дуэнья», написанная 170 лет назад, отнюдь не принадлежит к числу лучших произведений Шеридана. Вторая причина неуспеха «Дуэньи» — чрезмерная сложность музыки оперы, что затрудняет восприятие ее массовым слушателем.

Вызывают сомнения и дальнейшие творческие планы театра, в которых не уделяется достаточного внимания советской современной теме, но зато охотно включаются оперы и балеты на сюжеты из западноевропейской литературной классики. Я не думаю, что балет «Дон Жуан», заказанный одному из ленинградских композиторов, будет действительно содействовать воспитанию советской молодежи.

Проблема советской оперы естественно и неразрывно связана с созданием полноценного либретто на советскую тему. А. М. Горький сказал однажды, что композиторы сами должны создавать либретто для своих опер, что роль литератора заключается в помощи композитору, в литературном оформлении его драматургической идеи. Но, разумеется,