Для Скрябина образ Прометея равнялся героическому самосознанию человека-творца, его всемогуществу. Тем самым он в новой форме воспроизвел старый миф и приобщил себя — больше чем когда-либо — к миру истории человеческой культуры. Сам по себе факт обращения к мифу, воплотившему в себе реальные стороны человеческой жизни и ставшему в силу этого общезначительным, приводит художника к соприкосновению с общественной действительностью. Скрябинский Прометей сливается воедино с космосом и, таким образом, избегает трагической доли. Он не прикован к скале волею жестоких богов, и злой орел не клюет его печень. Страдания преодолены, человек преображен и становится свободен.

«Прометей» Скрябина представляет своеобразную космогонию — своего рода историю мироздания и человечества. Как ни фантастична эта история — она говорит о несгибаемой воле гордого и свободного человека.

Среди последних произведений Скрябина встречаются и прекрасные благоухающие картины природы, проникнутые светлым пантеистическим началом. Так, «Поэма-ноктюрн» полна трепетных звуков весенней ночи, а 10-я соната отображает лесную глубокую тишь и далекие звучания в густой чаще. Даже необычайный волевой подъем темы самоутверждения и заключительный «танец» (10-я соната) не нарушают поэзии природы.

Подобно музыке 2-й сонаты, навеянной образами моря, многие создания позднего Скрябина хранят отголоски живого чувства природы.

Итак, позднему творчеству композитора свойственны не только обостренные субъективные переживания. Его влекло к миру реальной действительности, но он был искусственно от нее изолирован вследствие враждебности окружающей среды, заставлявшей его, как всегда в таких случаях, замыкаться в себе. В этом — трагедия, а не вина большого художника. Сужение тематики и объема его созидательной деятельности было продиктовано состоянием художественной мысли тех лет. Но музыка Скрябина, выражающая огромное горение и небывалый прежде эмоциональный подъем, тем самым, воспроизводила языком звуков колоссальные прогрессивные силы своего времени. Говоря словами Ленина, «... действительно великий художник... должен был отразить в своих произведениях... некоторые хотя бы из существенных сторон революции» — даже в том случае, если он ее «явно не понял» и «явно отстранился»¹.

В сознании Скрябина великие события его времени получили фантастическое претворение. Но взрывчатую силу передовых идей своего времени он отразил правильно и убедительно. В этом — залог жизнеспособности его лучших произведений.

_________

¹ В. И. Ленин, Собр. соч., т. XII, стр. 331. «Лев Толстой, как зеркало русской революции».

Л. Данилевич

Скрябин и его время

«Александр Николаевич Скрябин был сыном своего времени. Видоизменяя известное выражение Гегеля, относящееся к философии, можно сказать, что творчество Скрябина было его временем, выраженным в звуках. Но когда временное — преходящее находит свое выражение в творчестве большого художника, оно приобретает постоянное значение и делается непреходящим».

Плеханов

«Ударил серебряный колокол», — так заканчивалась написанная в 1900 году «Первая симфония» Андрея Белого. Удар «серебряного колокола» символизировал кризис старой эпохи и приближение чего-то нового, еще неясного, но великого, грандиозного.

Ощущение кризиса было свойственно многим представителям художественной интеллигенции начала XX в., — оно являлось результатом крайней предгрозовой накаленности общественной атмосферы. Почти для всех было ясно, что старый век безвозвратно ушел в прошлое — и в прямом и в переносном смысле. А новый, только что начавшийся, таил в себе «нежданные знамения» и бури.

И черная земная кровь
Сулит нам, надувая вены,
Все разрушая рубежи,
Неслыханные перемены,
Невиданные мятежи.

Когда А. Блок написал эти пророческие строки, «неслыханных перемен» ждала вся Россия, уже прошедшая сквозь огонь русско-японской войны и пережившая революцию 1905 г. Но в чем же конкретно будут заключаться эти «неслыханные перемены»? И что принесут они с собой — «смерть или новое рождение»? Для большинства представителей русской буржуазной интеллигенции это было неясно.

Напряженное ожидание каких-то грозных событий, которые неминуемо должны свершиться и потрясти мир, нашло свое выражение в творчестве не только художников нового поколения, но и художников «прошлого века». Я имею в виду Римского-Корсакова и его последнюю оперу — «Золотой петушок». В отличие от некоторых своих современников, Римский-Корсаков очень чутко реагировал на накаленную атмосферу «начала века». Не порывая тесной связи с идейно-художественными традициями прошлого, он сумел вместе с тем передать новое, как бы висевшее в воздухе, ощущение близости «неслыханных перемен». Вспомним финал «Петушка», своей зловещей окраской так резко отличающийся от обычных оперных финалов Римского-Корсакова. В тот момент, когда убитый царь Додон падает

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Л. Данилевич

Скрябин и его время

Содержание