ко о Римском-Корсакове несколько более удачна. Автор пытается охарактеризовать своеобразие таланта композитора, его любовь к природе, к народной песне. Но и здесь не все хорошо. Так, явно преувеличено значение фантастики в творчестве Римского-Корсакова. На стр. 8 мы читаем: «Исторический сюжет его мало привлекает, и он создает художественные музыкальные образы, главным образом, на сказочных сюжетах...» А разве не на исторические сюжеты написаны оперы Римского-Корсакова «Псковитянка», «Царская невеста», «Садко» (несмотря на его сказочные элементы)?

Неверно утверждение Ярошенко, будто Римский-Корсаков «впоследствии (после 16 лет? — Н. Б.) совершенно не писал камерной музыки» (стр. 12). Попытки автора раскрыть содержание отдельных музыкальных эпизодов — наивны, упрощенны. Так, в сопровождении к песне варяжского гостя («Садко») автору слышится «мерная, тяжелая поступь... сурового воина — варяга, жителя моря» (стр. 20). «Мотиву песни, имитирующему флейту и построенному на чередовании хроматических ходов, придан причудливый характер, подчеркивающий чудеса южной природы» (там же, песня индийского гостя). Еще более вульгарно описание песни «Высота ль, высота...» По мнению Е. Ярошенко, композитор в этой песне «образно передает величие широкого моря-океана. На словах: «Высота ль, высота» — песня построена на высоких звуках, подчеркивающих необозримую высь. На словах «Широко раздолье по всей земле» — мотив песни медленный, растянутый (??), изображает необъятность земного пространства. На словах «еще глубже их» — мелодия песни постепенно опускается вниз, как бы измеряя большую глубину моря. Далее, на словах: «море синее» — песня с низкого тона идет постепенно вверх, где и оканчивается» (стр. 21).

Повидимому, Е. Ярошенко не заметила, что эта «необъятная по шири» мелодия представляет тип скоморошьего напева, живого, плясового характера, и что сама песня не сочинена Римским-Корсаковым, а взята им из сборника Кирши Данилова.

Нисколько не лучше и описание музыки «подводного царства»: «Рисуя в звуках подводный мир, композитор вновь прибегает к ладовым (!!), приглушенным тонам, создающим иллюзию прозрачной воды» (стр. 21). Можно ли терпеть подобную безграмотность в методическом пособии, предназначенном для преподавателей музыки?

Автор методической разработки о Глинке — И. Дрейзин — построил свою брошюру в виде «монтажа» из различных материалов. Но самый подбор этих материалов вызывает возражения. Непонятно, например, почему вместо прекрасных, очень точных биографий Глинки — Н. Финдейзена и В. Стасова — Дрейзин предпочел цитировать в своей работе претенциозную по языку, пропитанную отжившими теориями буржуазных музыковедов книжку Н. Стрельникова (изд. 1923 г.). Можно ли пользоваться, в качестве источника, такой книжкой, где, например, Глинка изображается некиим «музыкальным мессией», не имеющим предшественников. По утверждению Стрельникова, Глинка — «не только величавый служитель аполлонова начала, но и пламенный жрец дионисовых празднеств», «романтик двойного рождения», «невскрытый конверт с содержанием нашей судьбы», а музыка его — «голубь с вершины грядущего Арарата, принесший в наш ковчег свою первую масличную ветвь».

Анализ, даваемый самим Дрейзиным, хоть и не столь «поэтичен», но чрезвычайно поверхностен. «Вид «мертвых костей», — пишет он, — навевает на Руслана мрачные мысли. В начале арии Руслан передает свои настроения в отдельных фразах, которые перемежаются вступлением оркестра... Затем следует широкий напев былинного характера в сопровождении музыки, напоминающей игру гуслей, а затем — вторая тема арии, лирическая» (стр. 21). А куда девалась основная тема арии — Allegro, остается непонятным.

Несколько лучшее впечатление оставляет методическая разработка о Чайковском — В. Дышлевской и К. Головской ¹.

В разборе музыкальных произведений, сделанном в общем лучше, чем в остальных брошюрах, также встречаются давно отжившие «ярлычки», общие места, вроде «ниспадающих мелодий», как бы говорящих «об обреченности, о безнадежности всех стремлений и порывов» (стр. 29), и т. д.

Из списка рекомендуемых сочинений Чайковского совершенно выпало такое произведение, как балет «Спящая красавица». Сборник 50 русских народных песен в 4 руки фигурирует почему-то не в оригинале, а в переложении Шеффера. В списке симфонических произведений, рекомендуемых к исполнению, мы находим почти все программные произведения, а из симфоний только финалы 2-й и 4-й. Почему не познакомить детей с 1-й симфонией, со всей 4-й симфонией?

Брошюра С. Благообразова — «Русские народные песни» (1939) удивляет прежде всего ограниченным выбором песенных жанров. Почему ребята должны изучать только трудовые, свадебные, хоро-

_________

¹ Разного рода досадные «обмолвки», имеющиеся в их брошюре, уже были отмечены М. Сокольским в «Советском искусстве» (см. № 50 от 14 сентября 1940 г.). — Н. Б.

водные, плясовые и исторические песни? Почему исключается жанр лирической протяжной песни, очень характерной для русского фольклора и чрезвычайно интересной в музыкальном отношении? Почему ни слова не сказано, например, о колыбельных песнях, о частушках?

В оценке русского музыкального фольклора С. Благообразов часто использует устаревшие точки зрения. Так, происхождение песенных припевов «люли» и «люди ладо» от имени языческого бога Леля давно поставлено под сомнение известным лингвистом Миллером. Слишком часто используемые материалы из книги Бюхера также не всегда полноценны в свете новейших исследований. Говоря о пентатонике, автор называет ее «неполной гаммой». Такое рассмотрение пентатоники с точки зрения европейского мажоро-минора искажает историческую перспективу.

Характеристика тяжелого положения женщины (в разделе «Хороводные и плясовые песни», стр. 39) представляется чересчур пространной, чересчур «разжевывающей» материал. Есть и серьезная ошибка по существу: романс «Северная звезда» приписывается С. Благообразовым Глинке; на самом же деле давно установлено, что автор этого романса — неизвестный дилетант 1-й половины XIX в.

Крайне неприятное впечатление производит большое количество опечаток, встречающихся в брошюрах. Так, в брошюре о Глинке сообщается, что он написал «Арагонскую охоту» (стр. 19); хор девушек из оперы «Орлеанская дева» (в брошюре о Чайковском, стр. 39) начинается загадочными словами: «Пока на небе не показ...» (вместо «погас»); в песне о Степане Разине (брошюра о русской народной песне) мы читаем: «Из-за острова на стержень» — вместо «стрежень» (стр. 49) и т. д.

Излишне напоминать, какое большое внимание уделяют партия и правительство воспитанию подрастающего поколения Советской страны. Огромная работа проводится по подготовке педагогических кадров, создается ряд прекрасных учебников, среди которых — величайшее произведение нашей эпохи — «Краткий курс истории ВКП(б)». Методические пособия по искусству и, в частности, по музыке, играющей колоссальную роль в системе коммунистического воспитания, — должны находиться на высоком научном уровне. Здесь недопустимы какое-либо снижение качества и всякого рода «скидки» и «облегчения» материала.

Мы надеемся, что в работе над последующими методическими разработками, издаваемыми ЦДХВД, авторы и редакторы их сумеют с большей тщательностью и с большей ответственностью отнестись к выпускаемым ими работам.

Н. Бачинская

“Сборник очень легких мелодий и пьес для ф-п ¹”

Музыкальное издательство выпустило «Сборник очень легких мелодий и пьес», собранный, обработанный и редактированный коллективом музыкально-педагогической лаборатории при Московской государственной консерватории (руков. проф. Гр. Прокофьев).

Нужда в таком учебном материале очень велика, и, нужно сказать, Музгиз начинает, — правда, с большим опозданием, — проявлять в этом отношении некоторую активность.

Главное достоинство сборника — доброкачественный и содержательный в большей своей части материал, который легко учится и запоминается. В нем довольно много народных песен, детских песенок, несколько хороших образных пьес, и, что самое важное, — пьесы, входящие в него, коротки и просто изложены. Это дает возможность пользоваться ими с первых же месяцев обучения (надо сказать, что часто под видом так называемых «пьес для начинающих» выпускаются сборники, применяемые лишь для 2-го и 3-го годов обучения, а то и позже).

В сборнике хорошо подан материал: равномерно распределены задачи в игре правой и левой руками, в соединении их; сразу введен басовый ключ, что дает возможность левой руке играть в естественном для нее регистре; дано возможное разнообразие штрихов, ритмов и тональностей. В то же время есть ряд существенных недостатков. Как видно, цель составителей — выпустить такой сборник, который побеждал бы старый, рутинерский и инструктивный репертуар и с первых же шагов воспитывал бы у учащегося навыки и вкус. Тем удивительнее включение в сборник таких пьес, как «Без названия» Гурлита, или пьес из школы Г. Вольфарта, напоминающих безотрадное «музыкальное детство» дореволюционных школьников; и таких пьес, как «Рассказ» и «Грустная песня» Ю. Абелева, художественно-воспитательное значение которых подлежит сомнению, как «Про-

_________

¹ Музгиз, М. — Л., 1940.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

“Сборник очень легких мелодий и пьес для ф-п 1”

Содержание

“Сборник очень легких мелодий и пьес для ф-п ¹”