Мне кажется, что советские оперы, поставленные на нашей сцене, в своем подавляющем большинстве страдают отсутствием настоящей большой формы, отсутствием единого стиля, всегда отличающего крупные, значительные произведения.

Музыка в этих операх часто развивается отдельно от либретто. Певец, создающий оперный образ, очень часто раздваивается — на певца и актера; он либо «действует», либо «поет» арию, которая представляет собой не естественную вершину драматического действия, а вставной музыкальный номер. Она выбивает певца из нормального сценическою поведения, вместо того чтобы помочь ему полнее раскрыть смысл его сценических действий и переживаний.

Такие арии в большинстве случаев пишутся к тому же без учета вокальных возможностей отдельных голосов. Они неудобны и утомительны для певца и мало приятны для слуха.

«Семен Котко» (II акт)
Постановка театра им. Станиславского

Советские композиторы очень скупо пользуются разнообразными оперными средствами. В смысле музыкального стиля ни одна наша опера не доведена еще до совершенства. Она пишется либо сплошь речитативом, к тому же неудобным и однообразным («Лед и сталь» Дешевова), либо композитор впадает в другую крайность — опера слишком перегружается песенным материалом («В бурю» Т. Хренникова).

Сила музыкального мастерства Прокофьева — в сочетании вокально-речевых особенностей оперы с симфоническим развитием, которое почти отсутствует в большинстве советских опер.

Сочетание и взаимодействие этих двух важнейших элементов музыкальной драмы дало возможность Прокофьеву создать подлинную музыкально-драматическую вершину в финале III акта, который напоминает лучшие народные сцены музыкальных драм Мусоргского.

Мариан Коваль

Из записной книжки

Настала пора создавать настоящие оперы, которые являются жизненной потребностью, которые, если и сходят со сцены, то только для того, чтобы в будущем воскреснуть в новых постановках.

Поэт В. В. Каменский мне как-то сказал: «Всю жизнь, с ранней юности, я живу, повторяя цитаты и мелодии из «Евгения Онегина» и «Пиковой дамы»...

К сожалению, в советских операх, уже поставленных в наших театрах, таких музыкальных эпизодов, ставших «общенародным достоянием», мы назвать почти не можем.

То ли в поисках новых форм, то ли по каким-либо другим причинам, но наши композиторы не создают остро запоминающихся арий, ярких музыкальных «номеров».

Однако игнорирование этой славной, вечно живой оперной традиции только обедняет оперное искусство. Если следовать этим путем, — можно потерять секрет глубокого проникновения оперного искусства в быт, в музыкальную психику людей.

Первыми живыми ласточками советской оперы оказались «Тихий Дон» Дзержинского и «Семен Котко» Прокофьева.

Сколь ни различны их стили и качество мастерства, сколь ни спорны их творческие методы, один существенный фактор их объединяет — это смелость подлинного искусства.

И в «Тихом Доне», и в «Семене Котко» можно найти много нового, расширяющего рамки оперной культуры, намечающего пути развития советской оперы.

Нам нужна смелость и прокофьевского «Семена Котко» и «Тихого Дона» Дзержинского. Не нужно нам только «смелости» неспособных к оперному искусству композиторов. А такие есть.

Подавляющее большинство наших композиторов (некоторые с самых «творческих пеленок») пишут или собираются писать оперы. Тут можно и радоваться и горевать. Радоваться, потому что в результате все же создадутся две-три замечательные оперы. Горевать, потому что жаль будет огромной потери времени и бумаги композиторами, которым пока что — или совсем — оперы писать не следует. Для создания оперы нужны: вокальный талант, серьезный опыт сочинения вокальной и хоровой музыки, соединенный с чутьем оркестра. Но даже и этого мало. Оперный композитор — непременно драматург. Драматургию общую он должен соединить с драматургией музыкальной. Многие ли наши композиторы воспитывают в себе эти черты музыкального драматурга?

Одна из центральных тем нашего искусства — тема о революции, тема о вожде.

В будущем — ближайшем или отдаленном — будут созданы оперы, действующими лицами которых будут вожди революции.

Тема эта, глубочайшая и грандиозная, предъявит композитору чрезвычайно большие требования. Интонационный мир звуков, воплощающий в опере тему о Марксе, Энгельсе, Ленине, Сталине, — должен вобрать в себя национальные и интернациональные интонации; он должен быть интеллектуально высоким и эмоционально богатым. В разрешении этой

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

«Семен Котко» (II акт)Постановка театра им. Станиславского

Мариан Коваль

Из записной книжки

Содержание

«Семен Котко» (II акт)
Постановка театра им. Станиславского