Выпуск № 1 (53) | 1938 - страница 12

то под «посторонней суетой» он разумел окружавшую его нерадостную действительность старой казарменной России. Настроения Баратынского были близки и молодому Мясковскому. Отсюда его «уход в себя», отсюда же неизбежное сближение с поэтами-символистами. Мясковский на долгие годы попадает в их тягостный, мучительный плен.

В период с 1904 по 1907 г. Мясковским было написано 17 романсов на слова З. Гиппиус¹.

В опус 2 («На грани», «На пороге») входит 9 пьес². Хотя Мясковский их впоследствии основательно переработал («упорядочил» партии сопровождения), но от явных (и типических для этого периода творчества) влияний все же не освободил.

Нет нужды подробно разбирать все тексты этого цикла романсов Мясковского, представляющие типичный пример русского «декадентства». В психологическом плане для Мясковского это — пребывание в той же среде размышлений и романтической тоски первого опуса:

«Мне мило отвлеченное,
Им жизнь я создаю...
Я все уединенное,
Неявное люблю...»

Но здесь преобладают более мрачные краски. Тема одиночества и скорби приобретает трагический характер. Иногда сквозь «символические» сумерки прорываются крики боли, отчаянья, страха перед жизнью (№ 5 — «Страна унынья»). Они полны тоски, безволия, безысходности.

Op. 4 («Противоречия», «Однообразие», «Круги») и op. 5 («Неявное» — 5 стихотворений), написанные в 1906–1907 гг., не дают ничего нового для характеристики круга мыслей, владевших Мясковским в ту пору. Рисунок становится значительно сложнее, чем в предыдущих опусах. Стремление пронизать ткань сопровождения полифонией (что было заметно в op. 1, например, № 1 и 3) приводит иногда к ползучести гармоний, к вязкости музыкальной ткани, к чрезмерной перегрузке и отяжелению вокальной линии — изломанной, судорожно-нервной и неровной. Тем более разителен поворот композитора в «Мадригале» (op. 7). Это — сюита из пяти романсов. В ней использованы три текста Бальмонта, причем первый текст повторяется в середине (№ 3) и в конце (№ 5), каждый раз в новом изложении. Никакой мистики и символизма в «Мадригале» нет. Это — нежная, безыскусственная любовная лирика.

Op. 8 («Долина-храм», «Гроза», «Пан и Психея»), написанный в 1910 г. на тексты Вяч. Иванова³, снова возвращает автора в «мир теней», «туманных неясностей», в «мир символизма».

^_________

¹ Речь идет об изданных сочинениях.

² В некоторых переизданиях — 8. Весь цикл был издан в 1922 г. как op. 22 с пометкой «по старым эскизам», в трех тетрадях: № 1 — «Пьявки», № 2 — «Ничего», № 3 — «Пауки», № 4 — «Надпись на книге», № 5 — «Страна унынья», № 6 — «Надпись на конверте», № 7 — «Цветы ночи», № 8 — «Мгновенье», № 9 — «Пыль».
³ В op. 8 входит также романс — «Сонет Микель-Анджело» на слова Ф. Тютчева.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание