Выпуск № 3 (88) | 1941 - страница 9

ибо это осквернило ее образ. Авторы спасли жизнь героине, но снизили тему и идейные выводы. И сочувствие наше к героине, и ненависть к врагу были бы значительно сильнее, если бы героиня не смирилась перед судьбой, а погибла в борьбе. В подобных ситуациях народные художники, как и классики трагического искусства, не оставляют героиню в живых, — и в этом высшее проявление сострадания, сочувствия, любви к героине.

Что было бы, если бы Шекспир сохранил жизнь Джульетты? Представьте себе на одну минуту такое развитие сюжета: послушная совету кормилицы, Джульетта вышла «временно» замуж за Париса и после ряда происшествий, например после благополучной смерти нелюбимого мужа, сочеталась браком с Ромео. Все кончается, как будто, ко всеобщему удовольствию. Но великий образ Джульетты, живущий в веках, был бы посрамлен. Ее исключительность, ее чистота, ее великая преданность возлюбленному были бы загрязнены и осквернены. Невероятно приниженным оказался бы оптимистический, утверждающий смысл трагедии.

Мы призываем вовсе не к непременному умерщвлению героев наших опер. Мы зовем к тому, чтобы в произведениях искусства торжествовала идея, которую хочет передать художник, хотя бы для этого герою пришлось преодолевать большое сопротивление (так всегда и должно быть в подлинной драме), хотя бы даже пришлось погибнуть герою, которому мы сочувствуем (так не обязательно должно быть всегда, но в ряде положений это может оказаться неизбежным).

Мы ищем в искусстве оптимизма борьбы, деятельности, преодоления сопротивления, а не оптимизма бездейственного и пассивного. Нам нужен оптимизм философский, а не апофеозный. Опера — музыкальная драма дает особые возможности философского жизнеутверждающего решения драматической коллизии.

Несколько слов о жанре эпическом, об операх, призванных развивать и продолжать опыт генделевских ораторий и народных драм Мусоргского.

В ряде национальных опер, например «Кёр-Оглы», «Алмаст», «Энхе-Булат батор», в ряде опер на исторические темы, например «Емельян Пугачев», — мы видим попытку возрождения этого жанра. Но задача более ответственная, более революционная — создать эпическую народную оперу по мотивам гражданской войны и нашей современности, показать советский народ в его великих движениях.

Жанры оперы лирической и лирико-бытовой, где были бы показаны красота, благородство, человеческая теплота, где утверждались бы большие гуманные чувства, — это задача ответственнейшая и почетная. Но и лирический жанр, и лирико-бытовой жанр в своих высших образцах (вспомните Чайковского) — это также искусство социально-философское. И здесь, рисуя жизнь «простых» людей, надо уметь утверждать возвышенное, надо уметь сочетать в этом жанре естественность, искренность и непосредственную эмоциональность с глубочайшими идейными обобщениями.

Сложные вопросы музыкального языка, музыкальной формы еще остаются нерешенными в советском оперном творчестве и к ним следует всемерно привлекать внимание композиторов.

Неоспоримы определенные интонационные достижения и находки в советских операх. Важнейшую стилистическую ценность «Тихого Дона» составляет новый интонационный строй, найденный Дзержинским. Он благороден и общезначим; в нем сплавлены элементы народного русского искусства, массовой песни, русской классической музыки. Но он еще ограничен и беден, — это лишь первые эмбрионы полноценного музыкального языка.

Прокофьев в «Семене Котко» нашел чрезвычайно живые и напряженные интонации речитатива, передающие богатейшие оттенки человеческой речи. Очень своеобразны и песенные эпизоды оперы (хоры — «Что вы, старосты», «Рано-раненько», песня Фроси), представляющие новую трактовку народно-песенных элементов.

Композиторы братских республик сумели почерпнуть и развить большие интонационные богатства в народном творчестве, а это чрезвычайно расширяет и обновляет интонационный строй советской оперы. Особенно значительны произведения, где народный мелос не просто цитируется, а органически и творчески претворяется, обогащается, как, например, в произведениях Аро Степаняна.

Но весь этот процесс — прогрессивный и значительный — протекает еще недостаточно интенсивно и целеустремленно; мы имеем пока лишь самые первые достижения, которые к тому же нередко засоряются интонациями случайными, нелогичными, бедными.

Новый народный музыкальный язык в советской опере может быть создан не путем механического фотографирования интонаций современной деревни, не путем иждивенческого цитирования народных тем, а путем тщательного отбора всех богатств народных интонаций (а в них новое органично сочетается с традициями старой, вековой, отстоявшейся и мудрой в своем совершенстве крестьянской музыки), путем преумножения этих богатств на основе классической музыки.

В советских операх мы вынуждены констатировать значительную бедность мелодических форм, отсутствие свободы и полноты использования разнообразнейших типов оперной мелодики, со всеми тончайшими переходами — от разговора до широких эмоционально-напряженных и протяженных мелодий. Во многих операх речитатив бесцветен, тематически и мелодически не насыщен. Особенно ощутимым дефектом является отсутствие широких и напряженных мелодий, способных передать большую динамику чувства. Очень законны жалобы наших певцов на то, что советская опера еще не дает благодарного материала для творческой работы певца, еще недостаточно использует все возможности человеческого голоса. А ведь вокальность — важнейшее условие оперы.

Ошибочно было бы предлагать рецепты и говорить, что советская опера должна быть оперой только ариозно-мелодической или только декламационно-речитативной. Важно подчеркнуть одно: советский оперно-мелодический стиль должен использовать и развить весь опыт классиков — и искусство логичной и четкой декламации, и искусство широчайших мелодических обобщений.

Сильной стороной лучших произведений советской симфонической и камерной музыки является их яркий тематизм; подлинным богатством и выразительностью мысли отмечены темы-образы в произведениях Мясковского, Хачатуряна, Шостаковича. Крайне мало еще этот ценный и нужный опыт распространен на советскую оперную музыку. А ведь здесь не менее важна роль полноценной музыкальной темы, являющейся глубоким музыкальным выражением идеи, темы, запечатлевающей образ в его характерном и конкретном проявлении, несущей в себе потенциальные элементы всего музыкально-драматического развития. Именно потому, что при отборе тем наши оперные композиторы часто проявляют удивительную беззаботность, неразборчивость и торопливость, — много страниц оперных партитур представляют незначительную художественную ценность, лишь внешне иллюстрируя слово или драматическую ситуацию. Нередки примеры, когда композитор характеризует противоположные, иногда антагонистические образы однородными интонациями, однотипными

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание