Выпуск № 8 (81) | 1940 - страница 44

мя Хайкину удавалось преодолевать эти технические недостатки. Последний же его приезд нас не удовлетворил. «Колокола» Рахманинова исполнены были формально очень хорошо, но с тем холодком, ненасыщенностыо звучания и отсутствием настоящей патетичности, которые у людей, знающих это произведение, вызывали досаду.

Л. Гинзбург находится в каком-то неопределенном положении, не позволяющем дать ему сколько-нибудь законченную оценку. Не работая в опере и отдавая все свои исполнительские стремления симфонической эстраде, он выступает редко и неравномерно. Если это — его личное намерение, то оно глубоко ошибочно: 2–3 программы в год для зрелого дирижера — чрезмерно мало; такая ограниченность выступлений не дает возможности развития, расширения диапазона. Если же здесь вина концертных организаций, то это совершенно недопустимо, тем более, что Лео Гинзбург является высококультурным музыкантом, обладающим хорошим вкусом и большим репертуаром.

Дирижерский конкурс в 1938 г. выдвинул ряд имен молодых дирижеров. Это лауреаты — Е. Мравинский, Н. Рахлин, К. Иванов, М. Паверман и дипломанты — К. Элиасберг, К. Кондрашин и М. Жуков. Два года — достаточный срок для оценки правильности суждения жюри и проверки его проницательности.

Вполне оправдали свою премию Мравинский и Рахлин. В отношении Элиасберга, получившего не премию, а только диплом, стало ясно, что жюри допустило крупную ошибку. Последний успех Элиасберга во время ленинградской декады был своеобразным реваншем за неудачу на конкурсе. Что касается Иванова, Павермана, Кондрашина и Жукова, то концертные организации не дали им возможности широкого показа. Им предлагались программы второстепенные и неинтересные. К. Иванов вынужден был отказаться от такой концертной деятельности и перейти на оперную работу. Вновь обращает на себя внимание неправильная позиция прессы в отношении молодых исполнителей. Такие крупные дарования, как Мравинский и Рахлин, не нуждаются в огульном восхвалении, в неумеренных фимиамах, во всей той шумихе, которая была поднята сперва вокруг имени Рахлина, а последнее время — вокруг имени Мравинского. Обоим дирижерам, при всей их талантливости, бывают свойственны и значительные неудачи, на которые следует прямо указывать.

Лучшие стороны творческого облика Мравинского и Рахлина, особенно первого, уверенно занимающего теперь первое место среди советских симфонических дирижеров, — уже с избытком освещены прессой. Оба эти дирижера — совершенные антиподы, как по характеру дарования, так и по музыкальной культуре и мастерству. Мравинский умен и сдержан, Рахлин — эмоционален и горяч; Мравинский — мастер большой культуры, у Рахлина преобладает исключительно сильная интуиция, культура общая и музыкальная у него наиболее слабое место. Мравинский в работе с оркестром крайне организован, но оркестр знает недостаточно: Рахлин — несколько анархичен, почти никогда не укладывается в положенное число репетиций, но оркестр знает во всей тонкости. Мравинский разучивает новые произведения довольно долго и дирижирует всегда по партитуре; Рахлин — всегда без партитуры и материалом овладевает с исключительной легкостью.

Исполнительские удачи Мравинского последних лет — исполнение 2-й и 4-й симфоний Бетховена, 5-й и 6-й симфоний Шостаковича и 6-й симфонии Чайковского. Неудачи — серое исполнение программы Вагнера (с Госоркестром) и особенно 9-я симфония Бетховена — с оркестром Радиокомитета. Стремление его к охвату большой формы пока еще не вполне оправдалось; в частности, недостаточно хорошо удалась ему 7-я симфония Брукнера, произведение, исключительно трудное для исполнения.

Удачи Рахлина последних лет — 5-я симфония Чайковского, 5-я симфония Дворжака, поэмы Листа; менее удачно прошла в этом году «Фантастическая симфония» Берлиоза.

Выступления Павермана, Кондрашина и Жукова были случайны, в мало характерных программах, по которым никак нельзя судить об их успехах за эти годы. Также трудно судить о росте исключительного дарования Иванова, потому что он... вообще не выступал. Подобное игнорирование ярко талантливого молодого дирижера, по существу обедняющее наши дирижерские силы, свидетельствует о недопустимом невнимании концертных организаций к исполнительской молодежи и требует вмешательства Комитета по делам искусств.

На выступлениях Элиасберга следует особо остановиться. Этот глубокий и серьезный музыкант, завоевавший за последнее время симпатии москвичей, показал себя с наилучшей стороны. Свои недостаточные физические данные (несколько сухой однообразный жест) он сумел в значительной степени преодолеть большим напором глубоко эмоционального ощущения музыкального материала. Его удачи — программа Скрябина и, особенно, симфония Танеева. Его музыкальные симпатии: русская классика — Глазунов, Чайковский, Танеев, Скрябин и поздние романтики — Шуман, Брамс, Лист. Он заметно избегает ранней западной классики — Баха, Генделя, Моцарта и даже Бетховена. Из советского репертуара Элиасберг исполнял в Москве симфонию Мурадели.

Остается упомянуть еще имена мало выступающего Г. А. Столярова — опытного мастера, не отличающегося большой тонкостью исполнения, и молодого А. Стасевича, обладающего несомненным дирижерским талантом и неплохими знаниями. Некоторая повышенная нервозность во время работы с московскими оркестрами сильно мешает ему в его деятельности. Исполнение им симфонии Мурадели и 5-й симфонии Шостаковича заслуживает похвалы. Непонятно, почему московские концертные организации почти не дают ему выступать.

Едва заметно проходят выступления дирижерской молодежи — и это напрасно.Такой дирижер, как Г. Кац, в ряде концертных исполнений опер с радиоколлективом, показал себя с наилучшей стороны. Удачно прошел и его бетховенский концерт в клубе комбината «Правды». Дирижеры-аспиранты консерватории Красовицкий и Коломийцева показали себя в своих отчетных концертах с Госоркестром: первый — сильнее профессионально и технически, вторая — музыкально. Оба обещают значительное продвижение в будущем.

Выводы из всего изложенного напрашиваются сами собой. Художественный уровень московских симфонических коллективов, особенно Госоркестра, не столь уж блестящ.

Оркестры должны пересмотреть свое художественное и ансамблевое credo и поставить перед собой задачи создания советской симфонической ансамблевой культуры большого художественного уровня. Вряд ли идеалом в этом отношении может быть даже наиболее передовой ленинградский оркестр. Пусть таким идеалом будет стиль работы, тщательность и внимание к мелочам, сознательность музыкального ансамбля и трудоспособность, которые проявили лучшие наши оркестровые музыканты во время существования Персимфанса. Если принципиальные «бездирижерные» установки Персимфанса были порочны, то со стороны профессионально ансамблевой культуры приходится с большой признательностью вспоминать об этом ансамбле.

Пора поставить вопрос о высоком искусстве симфонического исполнительства, достойном нашей эпохи. О том высоком искусстве, которое благодаря своему внутреннему и внешнему совершенству сделается достоянием самых широких советских слушательских масс.

Репертуарная политика и организационная практика московских концертных организаций не отвечают поставленным перед ними задачам. Дирижерские кадры используются неправильно и односторонне.

Порочная установка московских концертных организаций заключается в том, что они не любят серьезной и вдумчивой работы со своими кадрами, а предпочитают «пожинать готовые плоды», используя имена, уже завоевавшие всесоюзный успех.

Достаточно вспомнить, что Зак и Флиер, еще за месяц до своих удач на мировых конкурсах, не могли добиться у московских концертных организаций даже «половинки» концерта в Малом зале. Когда же понадобилось пожинать плоды коммерческого успеха, то имена Флиера, Зака, Гилельса, Пантофель-Нечецкой сразу привлекли внимание «деловых» концертных кругов. Если сравнить серьезные и вдумчивые тенденции Ленинградской филармонии, взрастившей за последнее время плеяду молодых дирижеров, во главе с Мравинским и Элиасбергом, — с практикой московских организаций, умеющих эксплуатировать только чужие достижения, то сравнение вряд ли будет в пользу москвичей. Нельзя назвать ни одного имени, выдвинутого из среды московских дирижеров. Надо потребовать от Госколлективов Московской филармонии и Радиокомитета более бережного и внимательного подхода к воспитанию новых исполнительских кадров.

Центр тяжести в использовании дирижеров в будущем сезоне должен быть перенесен на группу среднего поколения (Мравинский, Мелик-Пашаев, Хайкин, Рахлин, Элиасберг). Совершенно необходимо привлечение к работе Иванова, Стасевича и других молодых дирижеров.

И еще одно замечание. Пора, наконец, покончить с организационной неразберихой, отменами программ, невыполнением планов и т. д. Московские организации получают в будущем сезоне новый концертный зал им. Чайковского. Вряд ли у них будет тогда возможность оправдать свое организационное бессилие какими-либо «объективными причинами»!

Мы ждем в будущем году интересных и хорошо составленных программ, включающих большое число произведений крупной формы; мы требуем от концертных организаций творческого отношения к составлению всего концертного плана в целом, каждой его детали.

Концертная жизнь столицы должна быть налажена образцово.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание