Выпуск № 5–6 (79) | 1940

композитор. Особенно любил он природу русского Севера. Еще в 1866 году Чайковский воплотил свои впечатления от летней поездки по Ладожскому озеру в медленной части Первой симфонии («Угрюмый край, туманный край»). На десяток ладов переливается в ней задушевная протяжная мелодия, подобная бесконечным, тягучим песням русских ямщиков (Первая симфония была закончена Чайковским вчерне еще весной 1866 года, но и позже композитор неоднократно переделывал ее). Интересен в этом отношении и законченный в украинском имении Н. Ф. Мекк Браилове цикл скрипичных пьес Чайковского «Воспоминание дорогого места». Прекрасная южная природа Браилова не раз доводила Чайковского до состояния настоящего экстаза.

Среди небольших фортепианных пьес Чайковского есть замечательные жанровые картины — зарисовки русского быта. Одни из них овеяны тихой грустью; другие, построенные на танцовальных ритмах, полны удали и силы («Юмореска», «Русская пляска», ряд пьес из «Детского альбома» и другие).

В 1885 году французский издатель Маккар предложил Чайковскому написать русскую рапсодию. Но форма рапсодии не заинтересовала композитора. Чайковский предпочел написать русскую сельскую сцену. Так создалась его известная «Думка» для фортепиано, представляющая собой яркую картину русской жизни. Сын известного пианиста и педагога А. Герке писал Чайковскому: «Если вообще музыка действует магически на ее поклонников, то музыка с пошибом русской народной грусти и удали на любящего русскую сельскую жизнь производит еще гораздо более приятное и сильное влияние». И в другом месте: «Изучая твою "Думку", я перенесся на тихое кладбище села Едрово, Валдайского уезда, где похоронен отец, и в ближайшие избы, где живут много мне радости доставлявшие ученики едровского народного училища, мною заведуемого».

Разнообразные музыкальные картины русского быта рисует Чайковский в цикле фортепианных пьес «Времена года», этот цикл замечательно целостен по охвату явлений русской жизни. Первая картина в опере «Евгений Онегин» — прекрасное изображение в музыке русского усадебного быта. Ее музыка непосредственно перекликается с музыкой других лирических пьес Чайковского, несомненно передающих то же содержание. Вот, например, «Ната-вальс», в котором ощущение тишины, покоя, семейного уюта сочетается с изображением простого и непосредственного веселья в домашнем кругу (бравурные фортепианные пассажи вызваны воспоминаниями о компаньонке сестры Чайковского — Наталье Андреевне Плесской, которой посвящен вальс).

Русский музыкальный быт определил и большое тяготение Чайковского к проникновенной, задушевной лирике, к гипнотическим ритмам вальса, вызывающим ассоциации тишины, уюта глухих русских уголков.

В сочинениях Чайковского есть замечательные жанровые картины русского города, пестрые сцены праздничного русского веселья (финалы первых четырех симфоний, Фортепианного и Скрипичного концертов и другие сочинения). В этих музыкальных картинах, относящихся в основном к первому периоду композиторской деятельности, Чайковский был близок к творчеству некоторых художников-передвижников. При слушании финала его Второй симфонии вспоминается картина Маковского «Балаганы на Адмиралтейской площади» (главное в этом финале заключено не столько в самой теме украинской песни, сколько в новых художественных образах, возникших в результате ее разработки).

Значение Чайковского как историка и поэта Петербурга уже давно

отметил в своих работах Игорь Глебов. Чайковский начал с небольших зарисовок картин петербургского быта (сцена при дворе Екатерины II в опере «Кузнец Вакула», фортепианная пьеса «Белые ночи» из цикла «Времена года»), В сцене петербургского бала в опере «Евгений Онегин» Чайковский значительно глубже проникает в самый уклад столичной жизни. А «Пиковая дама» — это целая эпопея, действие которой непрерывно развивается на фоне Петербурга; не останавливаясь на внешнем воспроизведении локального колорита города, композитор постигает самое типичное для старого Петербурга — черты характера петербуржцев. Невольно напрашивается сопоставление в этом плане с Пушкиным, Гоголем, Достоевским, Л. Толстым.

Итак, русская народная песня, русская природа, картины русской жизни и быта красной нитью проходят через все творчество Чайковского. Но этим еще не исчерпывается характеристика Чайковского как национального русского композитора. Чайковский выступает как выразитель настроений русского человека. В своей музыке он раскрывает психологию русского человека, а через нее — и сферу человеческих переживаний вообще. Не случайно, конечно, сюжеты большинства опер Чайковского взяты из русской жизни. Не случайно свою деятельность оперного композитора он начал под знаком Островского (замысел оперы «Гроза» и осуществленная первая опера «Воевода»),

Значение оперного наследия Чайковского в развитии русского искусства чрезвычайно велико. В «Мазепе» и особенно в «Опричнике» и «Чародейке» композитор обращается к прошлому русской истории. В «Онегине» даны классические музыкальные образы русских людей начала прошлого столетия. Незабываемы созданные Чайковским музыкально-сценические образы русских женщин: Татьяна в «Евгении Онегине», Лиза в «Пиковой даме», Настасья в «Чародейке», Наталья в «Опричнике», Мария в «Мазепе».

Известно, что в своих программных симфонических произведениях Чайковский стремился не к характеристике отдельных образов (Джульетта, Франческа), а к раскрытию в музыке общечеловеческих идей и чувств. С этой точки зрения вполне понятен русский оттенок темы средней части «Франчески да Римини»; когда Чайковского упрекали в этом, Ларош справедливо возразил: «Русский композитор говорит по-русски!»

И не случайно Чайковский, детально обдумывавший планы сочинения опер на темы западноевропейских авторов («Франческа да Римини», «Отелло», «Ромео и Джульетта», «Капризы Марион»), все же этих опер не написал. Как музыкальный интерпретатор величайших произведений мировой художественной литературы, Чайковский успешнее выступал не в опере, а в жанре симфонической музыки.

Черты психологии русского человека ярко отражены и в инструментальных сочинениях Чайковского. Отсюда свойственные композитору полнота чувств, теплота и задушевность, сочетание безысходной тоски с неудержимой удалью. Мелодии Чайковского были близки протяжным русским песням; трагическое и плясовое в его произведениях сочетаются, так же как и в русском народном творчестве.

Свое отношение ко всему русскому Чайковский формулировал неоднократно и совершенно четко: «Стихотворение Лермонтова <...> ("Отчизна". — А. Б.), — писал он к Мекк, — превосходно рисует только одну сторону нашей родины, т. е. неизъяснимую прелесть, заключающуюся в ее скромной, убогой,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание