Выпуск № 2 (76) | 1940 - страница 47

Исполняется он глухим, хриплым голосом, с сильными придыханиями.

В селе Мая нами была записана представляющая особый интерес песня бабы-яги, являющейся также персонажем из «олонхо»:

Прим. 6

Баба-яга прилетает к богатырю среднего мира:

Невидимого видела,
Неслышимого слышала,
Неузнаваемого узнала,
Сын коня — богатырь
Дарай-берген...

Это слова первых двух куплетов. Мелодия их представляет собой непрерывное нарастание, достигаемое постепенным расширением мелодического шага в восходящем движении и интенсивным ритмическим развитием.

В третьем куплете Дарай-берген (баба-яга) приветствует своего хозяина.

Тебе с ног до головы
Здравствуй, здравствуй, здравствуй,
И еще раз здравствуй!

Вначале мелодия третьего куплета строится на материале последнего такта предшествующего куплета (опевание тритона). Но затем каждый такт вносит нечто новое. Неожиданный спад (5-8 такты этого куплета), подчеркнутый «дезорганизованной» метро-ритмикой и rubato, подготовляет резко скандированную кульминацию в конце куплета. Ритмически очень тонко оформлены последние два такта перед кульминацией, где дви-

жение как, бы опять «окрепло» после временной «дезорганизации». В IV, V, VI, VII куплетах баба-яга излагает цель своего прибытия — она требует гостеприимства:

Шесть дней не евши,
Семь дней без завтрака,
Десять дней голодавшая...

В музыкальном отношении последние четыре куплета являются расширенной репризой первых трех (черты «репризности» есть и в тексте, это — прием перечисления). В мелодии вновь постепенное расширение мелодического шага, сочетающееся с повышением регистра. Ясно и ритмическое сходство с началом. Последний куплет динамически отражает элементы третьего: нисходящее глиссандо, тритоны. Можно было бы указать и на мелодическое сходство, но это несколько «опасно»: мы должны учитывать импровизационность исполнения, допускающую неточности интонаций.

К сожалению, отсутствие точного перевода текста не позволяет достаточно глубоко проследить связь музыки с литературным содержанием. Рассматривая форму песни в целом, хочется обратить внимание на своеобразную двухчастную схему: I и II куплеты — первая часть, III куплет — развитое дополнение, все остальное — «разработочная реприза». Обращает на себя внимание и выдержанный мелодический рисунок песни — непрерывно восходящее движение¹.

Создаваемый в песне музыкальный образ не носит страшного, зловещего характера, какой есть, например, в русских сказках о бабе-яге. Это вполне соответствует шутливому тексту песни.

Частым персонажем якутских «олонхо» является шаман. Нам удалось записать два мотива — мотив шаманки из «Нюргуна» и мотив шамана из другого «олонхо»:

Прим. 7

Исполняются они резким фальцетом, несколько зловеще. Для такого рода мотивов характерны: «барабанная» ритмика, подчеркивание интервала малой терции (или увеличенной секунды), наличие тритона.

Слышанные нами мотивы других героев «олонхо» (в частности — «Нюргуна») в большинстве случаев не являются самостоятельными. Таковы например, «фея дерева»:

Прим. 8

или невеста Нюргуна:

Прим. 9

В последнем примере интересна метроритмическая сторона — чередование 5/8 и 3/4.

Так как музыкальные средства якутского «олонхо» довольно скупы, — каждая песня имеет одну — три короткие попевки и продолжается при этом часто 10−12 минут, — исполнительское своеобразие имеет здесь очень большое значение.

_________

¹ Явление — типичное для ряда песен из «олонхо» (или типа «олонхо»). Такой же принцип мелодического развития можно проследить и в напетой олонхосутом Давыдовым «Песне о зеленой траве», рисующей жизнь якутских колхозов.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 6

Прим. 7

Прим. 8

Прим. 9

Содержание