Выпуск № 1 (75) | 1940 - страница 46

ность народа. Образы эти, непосредственно связанные с охотничьим бытом, впечатляюще свежи и цельны:

Тонкий ваш слух, чуткий ваш слух
Пусть превзойдет слух авлик-утки;
Тонкий ваш слух, чуткий ваш слух
Пусть превзойдет он слух лисицы...

Богатые властвуют над бедными, они —

Мясо у них так и сосут,
Кости у них так и гложут...

Но —

Хитрость людей — тех, кто богат был, —
Он разгадал, мудрый Ленин.

В хантыйской песне, как и вообще в песнях народов, соприкоснувшихся лишь после революции с наукой, приобретших новые знания, — встречаются образы, порожденные этими новыми впечатлениями. Так, в ней два раза подчеркивается то, что земля круглая:

Круглый весь мир, круглый как шар,
Мир обходил он, много видел;
Круглый весь свет, круглый земной,
Свет обходил он, много видел.

Сборник дает полное представление о национальном многообразии поэтической и музыкальной культуры народов СССР. Образ богатыря-великана, традиционный для эпоса всех народов, — центральный образ нанайской песни о Сталине:

Всех превзошел он высотой,
С облаком вровень встал над землей,
Зорко глядит вождь мировой,
Блещет людям яркой звездой.

Вот он стоит — твердой стопой,
Взором обводит шар весь земной.
Светит земле в холод и зной,
Словно солнца луч золотой.

Чтобы выразить широту и глубину человеческого ума, нанайская песня прибегает к аналогиям, взятым из окружающего мира, из природы:

Разум людей, как он широк!
Много он шире топи лесной.
Разум людей, как он глубок!
Много глубже глуби морской.

В прекрасной чувашской песне о Ленине мы встречаем образы, сравнения и параллелизмы, порожденные особенностями природы Чувашии. Этот поэтический прием вообще характерен для песен народов Поволжья:

Много деревьев есть разных,
Много деревьев есть разных —
Дуб разросся широко,
Дуб разросся шире всех.

Много на свете властей, много, —
Много на свете властей, много, —
Власть Советов сильней всех,
Власть Советов лучше всех.

Полон клубникой луг, полон,
Полон клубникой луг, полон:
Что ни стебель — красиво,
Что ни стебель — то и гроздь.

Слово промолвит друг Ленин,
Слово промолвит друг Ленин:
Что ни слово — то диво,
Что ни слово — золота горсть!

В башкирской песне, оплакивающей смерть Ленина, горе от тяжелой утраты сопоставляется с образом опадающих листьев:

Посадил кусточек я, возле дома ивы куст,
Сам ходил за ним, сметал листок опадавший.

Тяжко, тяжко было нам, как скончался Ленин-друг,
Наш учитель, мудрый вождь, нам путь указавший.

В татарской песне — пестрящий цветами луг является символом радости:

Синеньких цветочков много рвал на колхозном я лугу;
В жизни трудной шел дорогой — вот теперь только жить могу.

Огромный интерес представляет сборник и с музыкальной стороны. Как мы уже отметили, помещенные в сборнике песни являются точными нотными расшифровками, точным воспроизведением живой интонации, живого исполнения. Расшифровано звучание не только голоса, но и инструмента (в тех случаях, когда песня исполняется с инструментальным сопровождением): чонгури — в гурийской песне, гармони — в русских частушках и в марийской песне, домбры — в казахской. И это правильно: нельзя почувствовать, например, всю мягкость и теплоту гурийской колхозной песни, не прослушав предшествующего ей изумительного лирического наигрыша чонгури; на этом наигрыше затем вступает хор, произнося вначале традиционные восклицания гурийской лирической песни, не имеющие определенного смыслового значения. Наигрыш и восклицания переносят нас в обстановку народного праздника, раскрывают всю глубину народности песни, расцвечивают ее красками, свойственными именно гурийской колхозной деревне.

Сборник демонстрирует огромное разнообразие и богатство музыкально-интонационного языка народов СССР. Многонациональность нашего социалистического государства как бы непосредственно ощущается черезматериал сборника, причем материал этот показывает разные стадии музыкального мышления, разные типы напевов.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание