Выпуск № 9–10 (72) | 1939

Лирика подобного рода составляет основу многих бытовых романсов и песен второй половины XIX в., с чувствительной мелодикой, простейшими каденционными формулами и привкусом эмоциональной распущенности (что особенно сказывалось на приемах исполнения этих романсов).

«Примирение» — первый по времени пример проникновения цыганского жанра в творчество Чайковского. Диапазон вокальной партии, равный почти двум октавам — от контральтового полноценного нижнего ля до верхнего соль на ff, — с ее большими скачками, широким растянутым рисунком; простейшее гармоническое сопровождение, почти банальное в своих типичных «гитарных» оборотах и канденциях; вступление и отыгрыш, состоящие из беспрерывного повторения одного и того же мотива и одной и той же плагальной каденции, — во всех этих чертах проступает облик цыганских песен, столь далекий от сдержанности и мудрой экономии выразительных средств в других романсах Чайковского.

Мастерское владение средствами гармонии позволяет композитору затушевать многие банальные обороты сложными альтерациями, поступенным равномерным движением вниз басового голоса, модуляциями; разнообразная ритмика вокальной партии и умелые секвенции помогают облагорожению «жестоких» интонаций; наконец, куплетная структура цыганских романсов заменена крепкой спайкой между куплетами, а главное органическим единством формы, которое в корне отличает куплетное изложение цыганских бытующих романсов от высокоорганизованной формы романса «Примирение». Особенность формы заключается в том, что резюмирующее построение представляет собою сумму метров первого и второго разделов. Такое объединение разрешает проблему целой музыкальной формы лучше, нежели все известные нам иные принципы объединения частей.

Бытовой источник, из которого черпал Чайковский, очевиден. Приведем, к примеру, фразу вокальной партии:

Прим. 5

Характерность этой фразы лежит между прочим в том, что при устойчивости гармонического оборота (SD/T) верхний звук ля остается неразрешенным, что в соединении с большим диапазоном мелодии (большая септима си-б емоль — ля) придает всей фразе мелодраматический оттенок, типичный для цыганского жанра

В заключение остановлюсь на одном из немногих у Чайковского примеров народно-бытового песенного жанра — «Как наладили: “Дурак!”..» (слова Л. Мея; опус 25, № 6, 1875, g-moll):

Как наладили: «Дурак! Брось ходить в царев кабак»,
Так и ладят все одно — «Пей ты воду, не вино.
Вот хоть речке поклонись, хоть у быстрой поучись».
Уж я к реченьке пойду, с речкой речи поведу.

«Говорят мне, ты умна: поклонюсь тебе до дна,
Научи ты, как мне быть, пьянством люда не срамить?
Пьянством люда не срамить?
Как в тебя, мою реку, утопить змею-тоску,
А научишь, век тогда исполать тебе, вода!
Что отбила дурака от царева кабака!»

Слово «романс» решительно не подходит к этой песенной композиции Чайковского, с ее ясно выраженными бытовыми элементами. Бытовой жанр, если и не занимал большого места в творчестве композитора, то во всяком случае прекрасно удался во многих эпизодах «Кузнеца Вакулы», созданного в тот же период. Песня на слова Мея безусловно хороша оттенком невеселой иронии в оболочке юмора, особенно убедительного благодаря упорно подчеркнутому трагическому началу в музыке. Вокальное наследие Чайковского не знает другой такой песни. Известно, что замыслы бытового вокального жанра отчасти воплощены в некоторых детских песнях и в немногих неосуществленных замыслах композитора (наброски «Вурдалака», «Мудреного случая»). Песня «Как наладили...» оказалась близкой характеру творческой индивидуальности Чайковского, так как ее тематика — народное горе. По своему жанру музыка ближе всего соответствует плясовой народной (крестьянской) песне. «Только плясовые русские песни имеют ритм с правильным и равномерно акцентированным тактом», — пишет Чайковский 24 декабря 1876 г. Л. Толстому. Но не только равномерные акценты свидетельствуют о плясовом характере напева: сопровождение в значительной своей части обнаруживает фактуру, свойственную «гармошечному» аккомпанементу народного танца:

Прим. 6

Дробный перебор нижних голосов на сильных временах с верхними аккордами на слабых безусловно типичен для инструментального сопровождения русских плясовых песен. На основе этого жанра особенно рельефно выступает горестное содержание песни. Такой прием обобщения через широко распространенный жанр, будь то плясовая, протяжная или марш, или типичная оперная бравура, является сильным художественным приемом, оттеняющим иное, внешнее по отношению к избранному жанру, содержание. Потрясающим примером такого обобщения служит песенный цикл Мусоргского «Песни и пляски смерти», где основные жизнеутверждающие музыкальные жанры, сопровождающие жизнь человека — колыбельная, народная пляска, марш, — становятся выражением идеи смерти.

Мелодика песни у Чайковского явственно народна. Типичные интонации крестьянской песни сформулированы еще Сокальским (его книга «Русская народная песня» имелась в библиотеке Чайковского). В недав-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 5

Прим. 6

Содержание