Выпуск № 9–10 (72) | 1939

мелодии. В своей «Песне» он гениально передал ритмы и напевы народной музыкальной речи.

Музыкальные собрания у Виельгорских Лермонтов описал в одном из последних своих произведений:

«У граф. В... был музыкальный вечер. Первые артисты столицы платили своим искусством за честь аристократического приема; в числе гостей мелькало несколько литераторов и ученых; две или три модные красавицы; несколько барышень и старушек и один гвардейский офицер...» «Разговор их на время прекратился, и они оба, казалось, заслушались музыки. Заезжая певица пела балладу Шуберта на слова Гёте: Лесной царь...»

Шуберт был тогда еще мало известен в России. Лермонтов и здесь — один из первых — отметил новое и крупное музыкальное явление.

На вечерах у Виельгорских выступали все знаменитости России и Европы. Какая заезжая певица, исполнявшая балладу Шуберта, могла привлечь внимание Лермонтова? В те годы, когда он писал свою повесть (1840–1841), в России концертировали две европейски известные певицы: Паста и Зонтаг. Но вряд ли Паста, типичная представительница итальянских оперных традиций, стала бы петь романтическую немецкую балладу. Гораздо вероятнее, что речь идет здесь о Генриетте Зонтаг, которую Лермонтов в студенческие годы слышал еще в Москве, где Зонтаг выступала, с огромным успехом.

Творчество Лермонтова проникнуто музыкальными впечатлениями, музыкальными образами. Им созданы песни, которые он переносит из одного произведения в другое. И всякий раз такая песня звучит как музыкальный лейтмотив, как музыкальная характеристика настроений, чувств и образов. Такова «Песня Селима», которая по-разному — но одинаково правдиво — звучит в поэме «Измаил-бей» и в «Беглеце». Такова «Черкесская песня», перешедшая из «Измаил-бея» в повесть о «Бэле» («Герой нашего времени» — песня Казбича). Такова чудесная песня «Вольность-волюшка», почти целиком перенесенная из ранних стихотворений в роман «Вадим».

Лермонтовские герои глубоко чувствуют музыку. Печорин на всю жизнь запоминает песню контрабандистки — «напев странный, то протяжный и печальный, то быстрый и живой» («Тамань»). Мцыри грезит о песне молодой грузинки. Демон слышит песню Тамары —

И чудо! Из померкших глаз
Слеза тяжелая катится...

В «Вадиме» для вольной казачьей песни Лермонтов находит необычный и сильный образ: «песня была дика и годилась для шума листьев и ветра пустыни...»

Можно было бы бесконечно продолжить эти примеры. Они — почти в каждом произведении Лермонтова.

Великий русский поэт был чутким и разносторонним музыкантом. От этого гармонического сочетания поэтического гения и музыкальной одаренности родился его великолепный, пленительный стих...

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание