Музыкальная жизнь

Дискуссия о музыкальной критике¹

Четыре дня (7−10 мая) в Московском Союзе советских композиторов длилась дискуссия о музыкальной критике¹. Основным докладчиком выступил тов. Шавердян. В прениях приняли участие: товарищи Дзержинский, Абрамский, Крейтнер, Хубов, Нейгауз, Хренников, Глиэр, Нестьев, Раухвергер, Мазель, Книппер, Кабалевский, Рабинович, Городинский, Мурадели, Гринберг, Кочетов и др.

Докладчик и значительная часть участников дискуссии стремились затронуть важные принципиальные темы. Выступления товарищей — Дзержинского, Абрамского, Крейтнера, Кабалевского, Глиэра, Хренникова, Рыжкина, Мазеля, Кулаковского, Нейгауза, Раухвергера и др. — показали искреннее желание по-настоящему, серьезно поставить и обсудить вопросы советской музыкальной критики, музыкальной науки, музыкального творчества.

В ряде выступлений была попытка определить лицо критика — каким он должен быть, охарактеризовать его взаимоотношения с композитором, наметить задачи критики. Критик-художник, критик-творец, стоящий на той же высоте, что и автор рассматриваемого произведения, высокообразованный, квалифицированный музыковед-художник, которому знакомы творческие порывы и который — в то же время — в совершенстве владеет аналитической технологией. Критика, как творческое содружество критика и композитора, и, прежде всего, огромная любовь критика к своему искусству, к рассматриваемому произведению; критика горячая, страстная, любящая, — а не безразличная, равнодушная «критика по обязанности» — вот те положения, которые выдвигались многими выступавшими. Высоко-идейная задача критики — формирование общественного мнения вокруг произведения, воспитание художественных вкусов массового слушателя. Критик должен уметь почувствовать рождение нового стиля в искусстве, определить пути его развития. Критик должен владеть в совершенстве научным методом анализа художественных произведений. Но — нельзя под видом анализа засорять живую музыкальную критику псевдонаучными «изысканиями», нельзя отрывать работу критика от нашей творчески-устремленной жизни, от нашей широкой массовой аудитории, ее неизменно растущих запросов и требований. Музыкальная критика должна быть глубоко научна, но она должна оставаться — живой, конкретной, острой, публицистически-ярко й критикой. Нужно бороться с пустословием и верхоглядством,

_________

¹ В ближайших номерах журнала будут помещены статьи по принципиальным вопросам музыкального творчества и критики — в связи с дискуссией. В этом номере мы помещаем лишь сжатую информацию. — Ред.

так же как и с псевдо-научностью, «ученым сумбуром» — и в музыкальной критике. Таков итоговый смысл многих высказываний на дискуссии.

В этих высказываниях чувствовалось биение плодотворной мысли, в них сказывалось устремление к дальнейшему движению, к новому. И в этом — несомненное положительное значение дискуссии.

Дискуссия затронула также вопрос об «объектах» и формах критики. Одни видели зло в существовании «критики-статистики», лишь регистрирующей музыкальные явления. Высказывалась даже мысль о ненужности небольших оперативных рецензий.¹ Другие, отрицательно относясь к статьям, рассматривающим одно какое-либо произведение, — отстаивали право на существование статей-монографий, охватывающих все творчество композитора в целом.

В ряде выступлений подчеркивался основной недостаток — и основная беда,— нашей музыкальной критики: своеобразная боязнь многих музыковедов и критиков анализировать произведения советского музыкального творчества. Музыковеды и критики охотно занимаются анализом любого произведения композиторов прошлого. Но подходя к произведению советского композитора, — они словно теряют дар речи: они считают возможным говорить о нем лишь на языке общих понятий и общих слов, робко, с оглядкой, неполным голосом.

Отмечалось и другое печальное свойство музыкальной критики: боязнь «имен», боязнь откровенных высказываний, и отсюда — существование негласной, «кулуарной» критики.

Первая часть доклада тов. Шавердяна была посвящена критике журнала «Советская музыка». К сожалению, эта критика была в значительной степени обесценена отдельными необоснованными выпадами непринципиального характера, посредством которых докладчик пытался обрисовать всю деятельность журнала «Советская музыка» одной густо-черной краской. На основе мало убедительного, но зато очень «громкого» «анализа» нескольких статей, тов. Шавердян счел возможным делать пространные обобщения по поводу музыкальной критики и науки вообще и журнала «Советская музыка» — главным образом.

Эти отрицательные черты доклада тов. Шавердяна несколько заслонили ряд правильных критических положений, высказанных докладчиком в отношении журнала. Следует отметить, что многие выступавшие в прениях композиторы и критики сумели,— серьезно и правильно критикуя журнал, — разобраться в этом и отмести многие, столь же резкие, сколь и необоснованные обвинения докладчика по адресу «Советской музыки».

Основные замечания о недостатках журнала «Советская музыка», высказанные на дискуссии, — несомненно правильны. Правильно, что помещенные в журнале статьи о творчестве советских композиторов не всегда отличаются научной глубиной; что статьи о советских композиторах часто

_________

¹ Интересно здесь привести — в противовес этим неверным утверждениям — высказывание композитора И. Дунаевского в журнале «Большевистская печать» (Издание ЦК ВКП(б), № 8, 1939; стр. 41). Отметив, что «критическая мысль в области искусства значительно отстает от самого искусства», Дунаевский пишет: «Нельзя целиком винить в этом нашу специальную печать: «Советское искусство», «Киногазету» и журнал «Советская музыка». При всех своих недостатках эти органы делают свое большое дело, хотя трудно подчас бывает в газете «Советское искусство» проследить единую, принципиальную линию. Нам не хватает критического «малого жанра» — короткой боевой рецензии, ориентирующей массового читателя во всех явлениях советского искусства». — Ред.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Музыкальная жизнь

Дискуссия о музыкальной критике1

Содержание

Дискуссия о музыкальной критике¹