Н. Пиксанов
Член-корреспондент
Академии наук СССР

Горький и музыка

Горький всю жизнь был глубоко погружен в музыкальную стихию. Он был прекрасно знаком с музыкой во всем ее разнообразии, искренно и горячо любил ее. Он был в общении со многими выдающимися композиторами и артистами. Он много писал о музыке. Он, наконец, музыкален в самом своем литературном стиле. Следует написать целую книгу о Горьком и музыке. Ниже я сообщу только немногое из того, что можно было бы рассказать.

1

Музыка окружала Горького еще в раннем детстве. То была прежде всего — народная песня.

О связях Горького с народно-песенной традицией я подробно говорю в другом месте¹. Здесь напомню только, что в самой семье Горького была высоко одаренная народная певица — его бабушка, Акулина Ивановна Каширина; она знала и умела проникновенно исполнять много лирических народных песен. Родной город Горького, Нижний, ныне носящий его имя и старый Нижегородский край — были богаты народной песней.

Горький вспоминает о нищем слепом певце Никитушке, который часто забредал в Нижнем во двор Кашириных. Горький любил его слушать. Жадно слушал Алеша Пешков и хоровое народное пение. В автобиографической повести «В людях» Горький рассказывает, как в отрочестве любил он бегать в казармы около Печерской слободы, где мастерски певали донские казаки.

«Песня длинна, как большая дорога, она такая же ровная, широкая и мудрая; когда слушаешь ее, то забываешь, день на земле или ночь, мальчишка я или уже старик, забываешь все! Замрут голоса певцов, — слышно как вздыхают кони, тоскуя по приволью степей, как тихо и неустранимо двигается с поля осенняя ночь, а сердце растет и хочет разорваться от полноты каких-то необычных чувств и от великой, немой любви к людям, к земле».

В иконописной мастерской, где служил мальчиком Алеша Пешков, мастерски певал живописец Капендюхин. «Пел он редко, но власть его буйных песен была всегда одинаково неотразима и победна».

В той же повести рассказывается о своеобразных состязаниях народных певцов — в одном нижегородском трактире в 80-х годах прошлого века. «Лучше всех — и всегда какие-то особенно хорошие песни — пел маленький, тощий шорник Клещов». «Голос у него маленький, но неутомимый: он прошивал глухой, óтемный гомон трактира серебряной струей, грустные слова, стоны и выкрики побеждали всех людей, даже пьяные становились удивительно-серьезными, молча смотрели в столы перед собою

_________

¹ См. Н. Пиксанов, Горький и фольклор. Издание второе. ГИХЛ, Л., 1938.

а у меня надрывалось сердце, переполненное тем мощным чувством, которое всегда будит хорошая музыка, чудесно касаясь глубин души. В трактире становилось тихо, как в церкви...»

Замечательно, что вскоре уже Горький сам управлял маленьким хородо. Один из друзей его юности, И. А. Картиковский, рассказывает, как проводили они с Горьким и другими юными приятелями летние вечера в Нижнем, на Звездинском пруду. «Максимыч и здесь являлся нашим учителем и руководителем. Он страстно любил пение и готов был петь бесконечно, забывая все окружающее. Его настроение передавалось и нам. Пели мы не только с увлечением, но и с большим чувством, на какое только мы тогда были способны. Пели исключительно грустные песни. Пели мы стройно и, должно быть, недурно, потому что к оврагу собиралась публика, подолгу слушала наше пение и ободряла нас, маленьких певцов»¹. Горькому тогда было около 14 лет.

Еще позднее, с осени 1888 г., когда двадцатилетний Пешков служил сторожем на железной дороге, начальник станции Петровский с приятелями устраивал вечеринки-попойки — «Монашье житье». В автобиографическом рассказе Горького «Сторож» читаем: «Петровский снимает меня с дежурства для участия в "Монашьем житье", потому что я знаю много хороших песен, не плохо умею "сказывать" их... "Пешков — валяй!" — орет он. Становлюсь к стене и "валяю". Нарочито выбирая трогательные и красивые, я "сказываю" песни, стараясь обнажить красоту слова и чувства, скрытую в них».

В детстве окружала Алешу и другая музыка: культовая. Обязанный посещать всенощные и обедни, мальчик слушал церковное пение. В Нижнем пел тогда известный Рукавишниковский церковный хор, двоюродный брат Горького, Саша Каширин, был солистом в этом хоре.

Как и Чехов, молодой Горький любил слушать звон колоколов. В рассказе «Ледоход», описывая весенние работы на Оке, против Нижнего, Горький вспоминает, — как «во все звуки втекает колокольный звон, смягченный расстоянием, волнующий душу». И здесь же добавляет: «город, прилепившийся к горе, поет колоколами всех колоколен, поднятых в небо, как белые трубы любимого мною органа в польском костеле». Отметим эту яркую и необычайную черточку: любовь к органу у мальчика.

2

В городских низах, в среде мастеровщины, мелкого купечества постепенно складывались новые вкусы. Когда бабушка А. И. Каширина хвалила старинные «верные» песни, ей «внушительно говорили»: «Нынче, матушка, другая мода». И уже у Кашириных напевали обрывки романсов и куплетов из «киятра».

В одаренном роде Кашириных разнообразно сказывались музыкальные способности. Яков Каширин, дядя Горького, был даровитым гитаристом. В «Детстве» Горький рассказывает о его выступлениях на семейных вечерах у бабушки: «Тихонько пощипывая струны, он играл что-то разымчивое и невольно поднимавшее на ноги. Его музыка требовала напряженной тишины, торопливым ручьем она бежала откуда-то издали, просачивалась сквозь пол и стены, и, волнуя сердце, выманивала непонятное чувство, грустное и беспокойное. Под эту музыку становилось жалко всех и себя са-

_________

¹ Сборник «Горький в Татарстане». Казань, 1932. Стр. 60.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Горький и музыка

1

2

Содержание