Выпуск № 5 (68) | 1939 - страница 29

В таких условиях Чайковский должен был приступать к работе. Кроме всего его выбивал из колеи самый уклад жизни Н. Рубинштейна, любившего долгие сидения в клубе, в гостях; он поздно вставал и принимал «консерваторский народ» на дому. А так как квартира сообщалась прямым ходом с консерваторией, то посетителей было довольно много. Достаточно сказать, что Чайковскому нередко приходилось убегать из дому в поисках уголка для работы. Одно время он нашел пристанище в трактире «Великобритания» (против манежа), где днем никого не было и Чайковский мог там работать.

Сразу по приезде Чайковский засел за оркестровку сочиненной летом увертюры c-moll. В письме к братьям от 10 января, т. е. через четыре дня после отъезда в Москву, он сообщает: «Уже оркестровал большую часть моей летней увертюры и к ужасу моему она выходит непомерно длинна, чего я никак не ожидал. Сперва я обещал Н. Рубинштейну отдать ее для исполнения сюда, а потом перешлю в Петербург». 19 января увертюра уже была послана Ларошу в Петербург, значит, инструментовка ее не заняла больше 12 дней.

Эту первую московскую работу Чайковского постигла полная неудача. Н. Г. Рубинштейн забраковал ее безоговорочно и отказался включить в программу симфонических собраний РМО. Не удались и попытки пристроить увертюру в Петербурге. Ларош писал об этом Чайковскому под свежим впечатлением беседы с А. Рубинштейном: «Ваша увертюра у Рубинштейна, мое мнение о ней я выскажу дальше. Я видел его сегодня и слово в слово передал ваше обращение к нему: он ответил низким и ироническим поклоном. Впрочем, это его манера. Он жалеет, что нет голосов при партитуре, так как желал бы ее попробовать: потому что, говорит он, очень трудно составить суждение по чтению композиции. Так что теперь пока нет речи об исполнении. Я сказал ему, что он может отдать росписать голоса и что вы вышлите ему стоимость расхода; на это он мне отвечал, что должен еще вам за перевод Геварта. Я ему сказал, что мне увертюра очень понравилась, но что Н. Рубинштейн противуположного мнения. Он добродушно расхохотался и сказал: «ну, да на этого “каналью” трудно, очень трудно...»

Однако, и Антон Рубинштейн в результате дал отрицательный отзыв об увертюре. Дирижер казенных театров Константин Лядов, которому Ларош показывал увертюру, тоже остался ею неудовлетворен. На этом попытки организовать ее исполнение закончились. Она осталась неизданной и неисполненной ¹. Впоследствии сам Чайковский написал на обложке рукописи: «Увертюра написанная в Москве в январе 1866 года и нигде не игранная. Страшная мерзость».

Не менее печальна была история первой симфонии Чайковского («Зимние грезы»). В воспоминаниях Н. Д. Кашкина находим рассказ об этом знаменательном в жизни Чайковского эпизоде.

«Над первой симфонией своей, — пишет Н. Кашкин, — П. И. трудился так много, как ему редко случалось и впоследствии, что и понятно, ибо симфония была первою большою работой после окончания курса в консерватории. Это сочинение он хотел представить учителям своим Н. И. Зарембе и А. Г. Рубинштейну, питая весьма основательную надежду, что

_________

¹Увертюра была исполнена три раза под управлением К. Сараджева: в 1931 г.— в Воронеже, в 1932 г. — в Киеве и 30 июля 1934 г.— в Москве.

оно будет исполнено в одном из концертов Музыкального общества в Петербурге, который в артистическом отношении, да и вообще, интересовал его несравненно более Москвы... Н. Г. Рубинштейну вся симфония в то время едва ли была показана, на просьбу же его дать что-нибудь для исполнения в Музыкальном обществе Петр Ильич предложил скерцо из симфонии — пьесу, написанную раньше еще в Петербурге, — которое и было исполнено в декабре. Скерцо это — наименее значительная часть в симфонии «Зимние грезы», и притом очень короткая, так что исполнение это прошло в публике мало замеченным.

Когда сочинение это было вполне окончено, П. И. повез его в Петербург на показ учителям своим Н. И. Зарембе и А. Г. Рубинштейну, но тут его ожидало довольно горькое разочарование: симфония подверглась очень строгой критике и не была одобрена к исполнению в концертах Музыкального общества. Нет надобности говорить, что это неодобрение было тяжелым ударом для композитора, возлагавшего большие надежды на свое произведение. Впрочем, удар этот был не совсем первым и далеко не последним. Редкому из композиторов было так мало удачи в начале поприща, как автору «Зимних грез»... Н. И. Зарембе, между прочим, не понравилась вторая тема первой части, так называемая побочная партия, мне и самому автору тема, напротив, очень нравилась своим контрастом с первою, но, преклоняясь перед авторитетом Н. И. Зарембы, П. И. заменил тему другою и сделал нужные переделки, но и в этом виде симфония испытала прежнюю участь и лишь две средние части из нее были исполнены в Петербурге, как бы в утешение композитору, но части эти, повидимому, успеха не имели. По правде сказать, я и до сих пор не понимаю строгости петербургского суждения относительно «3имних грез», теперь русская симфоническая литература по крайней мере вдесятеро богаче, нежели тогда, и если бы появилось вновь подобное сочинение молодого, начинающего композитора, то оно сразу составило бы ему имя» ¹.

Иронический низкий поклон, откровенная гримаса неудовольствия, снисходительное похлопывание по плечу — вот чем встречали сочинения Чайковского. А ведь с «Зимними грезами» в историю русской музыки входил гениальный симфонист.

Еще горше была судьба первой оперы Чайковского. Здесь композитору пришлось столкнуться с дирекцией казенных театров, которая сделала все, что могла, чтобы провалить оперу.

Ирина Оноре, артистка Большого театра, рассказывает в своих «Воспоминаниях»: «Пришла очередь г. Чайковскому, который выступил как оперный композитор первый раз в опере “Воевода”. Дирекция, верная себе, даже для этого талантливого композитора ничего не сделала, чтобы маломальски сносно поставить его первую оперу. Помню какой-то домик, стоящий на самой середине сцены, архитектура, не то швейцарская, не то русская, балкон находился под самой крышей, а когда Воевода в страстном порыве, в погоне за своей возлюбленной, поднялся по лестнице к балкону, то его пояс приходился выше крыши домика» ².

Мудрено ли, что опера прошла четыре раза и затем была снята с репертуара Большого театра. Больше она нигде не ставилась. В начале 70-х годов, использовав часть музыки для «Опричника», Чайковский сжег партитуру «Воеводы».

_________

¹«Воспоминания о П. И. Чайковском», стр. 27.

²И. Оноре, Одиннадцать лет в театре. «Русская старина», февраль 1912 г., стр. 322.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание