Песня «Долы глубоко...» (как, впрочем, и большинство песен сборника) заслуживает самого живого внимания со стороны исполнителей.

Сохраняя глубокое своеобразие творческого подхода к чувашским мелодиям, С. Фейнберг продолжает традиции лядовских обработок народных песен. Несмотря на существенное различие в самих средствах выразительности, несмотря на то, что музыкальный язык Фейнберга и фактура его обработок гораздо сложнее музыкального языка Лядова, — самые принципы обработки здесь глубоко родственны.

Лядов не смотрел на народную песню, как на архаическую, «музейную» ценность, которую при обработке нужно «держать под стеклом», боясь «осквернить» ее проявлением своей личной художественной индивидуальности. Народная песня была для него прежде всего живым произведением искусства, вызывавшим живое к себе отношение. Это отношение композитора к песне ясно сказывается в обработках Лядова. Он стремился передать в них самый дух народной песни, ее настроение, — и поэтому в фортепианном сопровождении далеко не всегда придерживался обязательного «подголосочного» склада. Такая песня, как «Былина о птицах» из сборника Лядова, — является образцом художественной, не стилизаторской обработки народной песни.

Этот пример особенно близок по характеру обработкам Фейнберга. Взяв примитивную мелодию, состоящую всего из трех звуков, Лядов, исходя из образов текста, «расцвечивает» ее, давая в сопровождении подражание птичьему щебетанию. Гармонизует он эту мелодию довольно сложно и никак уж не архаически.

Пример такого же «расцвечивания» простой, незатейливой мелодии — колыбельная «Гуленьки» из сборника Лядова (ор. 43).

Говоря о продолжении Фейнбергом лядовской традиции в обработках народных песен, я считаю нужным еще раз подчеркнуть, что имею в виду лишь родство эстетического подхода к народной мелодии, а не родство стилистическое.

Сборник Фейнберга — очень значительное художественное явление. Нужно удивляться тому, что до сих пор еще эти песни не используются нашими исполнителями в той мере, в какой они этого заслуживают. Может быть, причина здесь в значительной трудности большинства песен, — они требуют высококвалифицированных исполнителей-пианистов. Но достоинства песен так велики, что труд этот полностью себя оправдает. И цель этого очерка — прежде всего — напомнить советским исполнителям о прекрасных, высокохудожественных чувашских народных песнях, обработанных рукой талантливого мастера.

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Д. Аракишвили

Старинные трудовые крестьянские песни Восточной Грузии

К крестьянским трудовым песням Восточной Грузии относятся, прежде всего, песни (хоровые и сольные), сопровождающие трудовые процессы (песни мотыжные, жатвенные и веяльные), а также хоровые песни, исполняемые крестьянами после окончания полевых работ, по возвращении домой, и сольные — аробные — песни.

Для истории вопроса небезынтересно вспомнить статью Александра Орбелиани, помещенную в 1861 г. в журнале «Цискари». «В Грузии, — пишет он, — каждая работа сопровождалась песней». А. Орбелиани приводит тринадцать видов трудовых песен: «песни, которые пелись на работе в винограднике, во время мытья винных кувшинов, при переноске снопов, на стройке дома, песни, которые пели женщины, идя с кувшинами за водой, и т. д. Все эти песни до наших дней не дошли.

Работа с мотыгой (или лопатой) сопровождается спокойными, протяжными песнями. Это соответствует самому характеру работы: размеренному, неторопливому. Песню начинает запевала, затем присоединяются второй голос и басы. О чем же говорится в этих песнях?

Греет солнце,
Кукурузу полем, полем.
Пусть несется
Наш напев над полем.
Жатва настанет вскоре,
Полные гряды!
Нам — на радость,
Нашим врагам на горе.
Аралали, — арало,
Варалали, — варало!

Или:

Мы убираем жатву,
Воин идет сражаться!
Аралали, — арало
Варалали, — варало!

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Д. Аракишвили

Старинные трудовые крестьянские песни Восточной Грузии

Содержание