Соответственно этим рубрикам мы строим нашу статью. В этом разделе мы рассматриваем две тетради пьес, составленные из наследия XVII и XVIII вв.: «Сборник фортепианных пьес для начинающих по нотной тетради Леопольда Моцарта», в обработке и редакции А. Руббаха и «Сборник пьес для фортепиано композиторов XVII и XVIII вв. для начинающих», под редакцией А. Н. Юровского.

Огромное большинство клавирной педагогической литературы XVII, XVIII и даже начала XIX вв. возникло из конкретной потребности композиторов— фортепианных педагогов — дать своим ученикам необходимый художественно-инструктивный материал. Так возникли, как известно, инвенции Баха, легкие пьески и некоторые сонаты Гайдна, сонатины, некоторые простенькие сонаты Моцарта, так возникли некоторые легкие сонатины, вариации и багатели Бетховена и т. п. Точно так же возникали и так называемые нотные тетрадки (Notenbücher), представлявшие сборники пьес либо оригинальных, либо составленных из произведений других композиторов. К наиболее известным оригинальным нотным тетрадям XVIII в. относятся сборники, написанные И. С. Бахом для Анны Магдалены и Вильгельма Фридемана.

Нотная тетрадь Леопольда Моцарта, подаренная им в 1762 г. своему сыну, семилетнему Вольфгангу в день его именин, принадлежит к числу наиболее интересных педагогических сборников XVIII в. Большинство пьес, составивших сборник Л. Моцарта, как предполагают, заимствовано им из произведений современников. Нотная тетрадь Л. Моцарта, сравнительно недавно целиком опубликованная Г. Абертом, состоит в оригинале из ряда пьес, записанных в виде мелодического голоса и баса (лишь в очень редких случаях цифрованного); изредка попадаются и полные гармонии. Аберт, рассматривая всю партию басового голоса как генерал-бас, с большой кропотливостью расшифровывает бас, вписывая во всякий свободный «промежуток» между двумя крайними голосами гармонические ноты. Благодаря этой расшифровке сборник Л. Моцарта стал чрезвычайно неудобоисполнимым на фортепиано не только для начинающих, но и для более подвинутых играющих. Аберт предполагал, что его расшифровка нотной тетради совпадает с замыслом Л. Моцарта. Мы позволим себе не согласиться с точкой зрения Аберта. Не говоря уже о неуклюжей «жирной» расшифровке Абертом басового голоса, нам кажется неправильным самый факт рассматривания всей партии баса как цифрованного баса. С нашей точки зрения тетрадь Л. Моцарта, составленная им в педагогических целях, имела в виду музыкально-исполнительское воспитание на реальном двухголосии. В пользу нашей точки зрения говорит и тот факт, что в отдельных местах Л. Моцартом выписаны гармонические ноты или указан цифрованный бас, другими словами, в тех местах, где, по мнению Л. Моцарта, требовалась более густая гармоническая ткань, он это специально оговаривал.

Автор редакции и обработки рецензируемого музгизовского издания нотной тетради Моцарта — А. Руббах, специально не оговаривая причину своего несогласия с расшифровкой Аберта, стал на точку зрения необходимости очистки нотного текста от аберт овских приписок и поступил правильно не только с точки зрения педагогической целесообразности, но и с точки зрения стиля рассматриваемого сборника.

Действительно ли материал нотной тетради представляет ценность для начального обучения? Достаточно ли он ярок, интересен и вместе с тем прост? На все эти вопросы мы должны ответить положительно; больше того, мы готовы высказать мысль, что для первых шагов обучения материал нотной тетрадки Л. Моцарта является одним из немногих материалов, в большой мере отвечающих требованиям к фортепианному репертуару, выдвинутым нами в первом разделе статьи. Поэтому следует приветствовать выход в свет в издании Музгиза сборника пьес из нотной тетради Л. Моцарта.

Работа редактора сборника А. Руббаха заключалась в выборке из нотной тетрадки Л. Моцарта необходимых пьес, в очистке их от приписок Аберта, в небольших переделках, продиктованных педагогическими целями, и редактировании сборника в узком смысле слова (лиги, оттенки, апликатура). Вся эта работа выполнена чрезвычайно толково. Нам хочется лишь сделать два замечания — одно в отношении работы Руббаха по очистке от приписок Аберта и собственной обработки пьес, другое — в отношении расстановки апликатуры. В одной части пьес Руббах, отбросив добавления Аберта, сохранил текст Л. Моцарта без переделок, другую часть редактор подверг небольшой обработке, в основном выразившейся в вставке отдельных гармонических нот. И хотя с нашей точки зрения текст Л. Моцарта мог быть целиком издан без всяких добавлений (это к тому же увеличило бы количество материала для самого первого этапа обучения), работу Руббаха по обработке надо признать сделанной чрезвычайно тонко, стильно, ни в каком сравнении с «жирной» гармонизацией Аберта не стоящей.

Второе замечание касается апликатуры. Редактор, надо полагать, руководствовался принципом «крайних точек». Другими словами — в пределах одной пятипальцевой «позиции» апликатурное указание в большинстве случаев дается лишь к первой ноте «позиции» и к ноте, переводящей в новую позицию. Таким образом, в пределах пятипальцевой позиции между крайними точками на долю учащегося выпадает самостоятельное решение простенькой апликатурной задачи, имеющей одно единственное решение. Мы отнюдь не являемся сторонниками «разжевывания» апликатуры и считаем чрезвычайно целесообразным стимулирование «апликатурной инициативы» учащегося, однако, не на той степени развития, на которую рассчитан рецензируемый сборник — вернее, первая часть рецензируемого сборника. Учащемуся, только что овладевшему техникой воспроизведения на инструменте нотной записи, педагогически нецелесообразно ставить апликатурные задачи, которые несомненно отвлекут его от музыкальной сущности исполняемого и усложнят и без того еще трудный и, как правило, неавтоматизировавшийся процесс нотного чтения.

Сборник, редактированный Руббахом, включает лишь 23 пьесы (т. е. меньше половины) из нотной тетради Л. Моцарта. Наше пожелание к издательству — возможно скорее выпустить сборник других пьес из тетради Моцарта: художественно и педагогически ценного материала для этого в ней вполне достаточно.

Второй рецензируемый сборник, включающий 17 пьес композиторов XVII и XVII  вв. (Телемана, Гассе, Берда, Перселла и др.), издан под редакцией А. Н. Юровского. Материал этого сборника по характеру своему чрезвычайно близок пьесам из

нотной тетради Л. Моцарта (а одна пьеса «Entrée» — четвертые номера в обоих сборниках — даже совпадают). Сам по себе сборник пьес композиторов XVII и XVIII вв., ценный — как указывает издательство в своем предисловии — «с художественно-идеологической точки зрения и разрешающий те или иные важные для учащегося технические задачи», представляет вклад в литературу для начинающих. Но в свете аналогичного по стилю, но гораздо более яркого, рельефного и выпуклого материала из нотной тетради Л. Моцарта, рассматриваемый сборник значительно тускнеет. И несомненно, что «Сборник, составленный по нотной тетради Л. Моцарта» имеет все основания вытеснить в практике начального обучения вышедший до него «Сборник пьес для фортепиано композиторов XVII и XVIII вв.».

Несколько слов о редакции сборника, в целом вполне корректной и не могущей вызвать возражений. Нам кажется нецелесообразным оставление в тексте отдельных пьес сборника (№№ 4, 6, 11 и др.) сравнительно большого количества украшений (морденты), особенно в быстрых пьесах: на этом этапе развития ученика, как правило, технически такие украшения слишком трудны. Недоумение вызывает требование редактора исполнять «non legato» в пьесах сборника «с мягким снятием руки перед нажимом последующей клавиши». Если это не случайная описка, можно и должно спорить против исполнения «non legato» в произведениях клавесинистов всей рукой, а не пальцами. Все это в скобках, ибо мы вообще считаем лишним приведение в предисловиях к нотному тексту обобщающих понятий двигательных приемов исполнения — legato, non legato, staccato, лиг и т. п.

3

В течение довольно большого промежутка времени советские композиторы за малыми исключениями почти не писали специальных художественно-педагогических фортепианных произведений для начального обучения. Повинны были в этом и сами композиторы, а главным образом Музыкальное издательство: композиторы не интересовались творчеством для детей, не умели — а часто и не хотели — научиться говорить с детьми на музыкальном языке, так как не знали и не понимали детей, не знали и не понимали специфических педагогических особенностей литературы для начинающих; Музыкальное издательство со своей стороны почти не делало никаких попыток всколыхнуть в этом отношении композиторскую массу. Лишь за последние полтора-два года, благодаря энергичной работе учебно-педагогической редакции Музгиза, положение с оригинальной фортепианной литературой для первого периода обучения начинает изменяться в положительную сторону; композиторы, особенно молодое поколение, начинают проявлять творческую инициативу по созданию художественно и педагогически ценного репертуара для первых лет фортепианной учебы. За последнее время вышли из печати «8 легких детских пьес» Ф. Сабо, «Две детских пьесы» из сюиты «Пионерия» Б. Мокроусова, «Двенадцать детских пьес», ор. 17, Вл. Фере, «Из пионерской жизни», ор. 14, Д. Кабалевского.

Нужно сказать, что создание легкой художественно-педагогической литературы для первых лет обучения — задача чрезвычайно сложная и трудная. Поэтому, несмотря на ряд недостатков большинства указанных сборников, сам факт поворота указанной группы композиторов «лицом к начинающим играть детям» заслуживает всяческого приветствия.

Из всех рассматриваемых сборников лишь «8 легких пьес» Сабо предназначены для самого первого этапа обучения. Однако, несмотря на внешнюю простоту (реальное двухголосие всех 8 пьес) сборник вряд ли «дойдет» до музыкального сознания детей. Причина этого — в чрезвычайной ритмической примитивности и однообразности пьес сборника (из 8 пьес — 7 проведены в однотипном двухдольном размере), с одной стороны, и в мелодической бедности — с другой. Если к этому прибавить, что большинство мелодий сборника выдержано в чуждом для наших детей интонационном строении, по всей вероятности, венгерской народной песни (см. например, Анданте № 5, Маленькое рондо № 7 и др.), то станет, понятным наше утверждение, что сборник, несмотря на простоту фактуры, вследствие ритмической и мелодической бедности и чуждой нашим детям напевности, не сможет вызвать интереса у начинающего обучаться на фортепиано ребенка и поэтому вряд ли привьется в практике начального фортепианного обучения. Пьесы Сабо по неизвестной причине изданы Музгизом без апликатурной редакции.

Две детских пьесы из сюиты молодого композитора Б. Мокроусова «Пионерия» — «Поход» (марш с песней) и «На слете»— неравной ценности. Первая, написанная в простой и вместе с тем занимательной форме и ставящая учащемуся специально-технические задания (репетиции то в левой, то в правой руке) вполне приемлема для определенного этапа обучения (примерно II год учебы). Вторая пьеса — «На слете» ни в каком случае не может быть рекомендована. Всякий педагог, имевший дело с начинающими обучаться детьми, знает, что привитие средне-одаренному ученику ощущения формы произведения — задача необходимая и вместе с тем не всегда простая, что в массе начинающие имеют склонность, играя пьеску, переходить от одного места к другому, а не развертывать свое исполнение в каком-то примитивном плане. Поэтому на начальном этапе обучения нужно чрезвычайно остерегаться вводить в педагогическую практику бесформенные, рыхлые, составленные из лоскутков пьесы. К такого рода пьесам принадлежит «На слете» Б. Мокроусова, представляющая собой бесформенное «попурри» из массовых песен.

На примере пьесы «На слете» с особенной резкостью бросается в глаза примитивный творческий метод при музыкальном отображении явлений из детской жизни нашими композиторами — замечание, в равной мере относящееся и к начинающему композитору Б. Мокроусову и к его старшим собратьям. Композиторы подходят к фактам из детской жизни чрезвычайно поверхностно: пионерский слет— значит марш, механический набор массовых песен, барабанный бой и т. п. Н. К. Крупская в одной из своих статей о детской книге пишет:

«Современные детские писатели в своем большинстве обходят ряд трудных вопросов и предпочитают говорить о тракторах и машинах. Люди вымелись со страниц детской книжки... И потому так бессильна современная детская книжка. Жизнь кипит, как в котле, новое борется со старым, преодолевая его. Идет героическая борьба за весь важный и сложный уклад социализма. Наши дети живут этим. И на этом живом материале, близком детям, надо растить подлинных коммунистов. Мы