Выпуск № 7 (59) | 1938 - страница 9

В музыке к мультипликациям у Ан. Александрова появились новые черты. Раньше он писал гротесковую музыку, отчасти в стиле Прокофьева и Стравинского. Он писал «взрослую» музыку для детей. Сочетание этих двух моментов в стиле «театрализованной» музыки дало в конечном счете какой-то своеобразный синтез.

Особенно удачен «Царь Дурандай» (в настоящее время композитор делает из этой музыки «Забавную сюиту для большого оркестра», ор. 48).

Но музыка Ан. Александрова к театральным постановкам и кинофильмам пока что не приобрела самостоятельного значения. Она не вышла за пределы отведенной ей «служебной» роли, не поднялась до уровня музыки, способной жить вне театральных подмостков или вне экрана. Причина тому — опять-таки камерность дарования композитора. Одно дело иллюстрировать музыкой драматические ситуации, другое — создать подлинно драматическую музыку. Александров может — и зачастую весьма удачно — разрешить только первую задачу: в этом особенность его дарования.

Музыка «большого дыхания», наделенная чертами величественного эпоса, яркого, увлекающего драматизма Ан. Александрову почти не свойственна (исключение — некоторые эпизоды в фортепианных сонатах). По-видимому поэтому не удались композитору опыты в области больших музыкально-драматических форм.

В 1916 г. Ан. Александров при окончании Московской консерватории получил золотую медаль за оперу «Два мира» (на текст А. Майкова). Сам композитор не склонен придавать большое значение этому своему первому оперному произведению. Почти одновременно с работой над этой оперой Александров заинтересовался (1915–1916) рассказом Кузмина «Тень Филиды». Его увлекала, однако, лишь задача художественной стилизации музыки античного мира. Этот опыт остался незавершенным. Ходульность сюжета, искусственная, ложная драматичность надуманных положений вряд ли сулили хорошие перспективы!¹

В 1933 г. Ан. Александров начал работу над оперой «Сорок первый» по повести Б. Лавренева. Композитор полностью закончил III акт, первую сцену из II акта. Но дальше работа не подвинулась — отчасти из-за инертного отношения оперных театров к этой опере, отчасти же — и это, быть может, оказалось решающим — из-за неуверенности самого композитора в творческой необходимости создать большую оперу на тему повести Б. Лавренева. А жаль. Ибо в написанных отрывках и частях оперы немало хорошей музыки. Если бы опера была написана, Ан. Александрову принадлежала бы заслуга создания образа героической девушки, борющейся за победу пролетарской революции, честь и дело революции ставящей выше своих личных переживаний. Образ Марютки — один из наиболее привлекательных в советской литературе. Он не нашел еще своего воплощения в музыке. Нам кажется, что еще совсем не поздно Комитету по делам искусств заинтересоваться незаконченной оперой Ан. Александрова.

Индивидуальность Ан. Александрова ярче всего проявилась в его вокальном творчестве и лишь отчасти в фортепианном.

Сочинения для голоса с фортепиано — излюбленная область творчества

_________

¹ Часть материала этой оперы пропала во время пребывания композитора на фронте. Из оставшихся эскизов был издан впоследствии (под ор. 8-а) монолог Филиды.

Ан. Александрова, в которой он создал ряд прекрасных произведений.

Для музыкального воплощения каждого избранного стихотворения Ан. Александров находит особую, своего рода типическую форму. Ритмика и декламация в его вокальных произведениях (сущность декламации у Александрова — естественность и выразительность мелодической линии) ломают метрическую скованность стиха, помогают выявить наиболее существенное: идейно-смысловое содержание стихотворения.

Но характерные черты и особенности вокального стиля композитора не ограничиваются убедительностью декламации и естественностью ритмики. Вокальные сочинения Александрова (за немногими исключениями) очень удобны для исполнения. В них нужно отметить подчинение фортепианного сопровождения вокальной линии, выразительность и простоту мелодики. Иногда, впрочем, мелодия становится вычурной, надуманной, нарочито трудной в интонационном отношении. Бывает также, что пленительная свежесть простых в своей основе гармоний и оригинальность модуляций заменяются «оригинальничаньем», гармониями, навеянными «со стороны». И в том и в другом случае, — это отзвуки различных музыкальных воздействий, а также чуждых идеологических влияний.

Романсы и песни Александрова почти никогда не оставляют впечатления уныния, скорби, тоски.

Крайне характерно, что сравнительно немногие романсы Ан. Александрова, написанные на эстетски-изысканные, декадентские стихотворения¹, наименее интересны. Для «мистически-скорбных», подавленных настроений композитор не находил впечатляющих средств выражения. Но когда Ан. Александров писал на близкие ему по настроениям лирические тексты, он создавал музыку высокого творческого напряжения, обогащающую текст.

Основное в вокальных сочинениях Ан. Александрова — влюбленность в жизнь, радостное, оптимистическое отношение к ней. Любовь — земная, чувственная — лейтмотив большинства его романсов. Другая черта их — мягкость, обволакивающая нежность, оттенок легкой грусти. Умение найти красоту в любом проявлении жизни, в любом человеческом, искреннем переживании, наслаждение бытием — вот характерные черты романсов Александрова.

Наиболее ярки в вокальном творчестве Ан. Александрова циклы «Александрийских песен» на слова М. Кузмина².

Весь цикл «Александрийских песен» — это сплошной гимн живой страсти, любви к жизни:

Как люблю я, вечные боги,
прекрасный мир!
Как люблю я солнце, тростники
и блеск зеленоватого моря...

_________

¹ Например, № 2 и 3 из ор. 14 («Зловещая птица», «На другое утро») — на тексты В. Александрова, или из ор. 30 — «Символ мой знаком отметить» (А. Блок), «Не жалею, не зову, не плачу» (С. Есенин) и др.

² Изданы первые три тетради «Александрийских песен»: ор. 8, ор. 20 и ор. 25. Четвертая и последняя тетрадь (ор. 34) не издана.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание