молодого автора? Но — в таком случае — можно лишь напомнить «руководителям» Музыкального института, что одна из основных задач — уберечь молодых авторов от подобных «исканий», которых, к сожалению, не мало в брошюре М. Крохмаль.

Но в том-то и беда, что ученые дяди из Музыкального института своих прямых задач не понимают. Брошюра М. Крохмаль — яркое свидетельство тому, что руководство молодыми кадрами в институте поставлено из рук вон плохо.

Почтенные руководители института глубоко ошибаются, если полагают, что выгораживая себя и замазывая грубые недочеты работы Крохмаль, они помогают ее научному росту. Зажим критики и самокритики ради сомнительной «чести мундира» ничего кроме вреда принести не может. И — признаемся не без сожаления — история с пресловутой «резолюцией по поводу» напомнила нам классический случай с унтер-офицерской вдовой, которая «сама себя высекла». Расписавшись под ошибочной, небрежной работой молодого автора, работники института не только подтвердили правильность критики этой работы, но и показали, что деятельность института в области руководства молодыми кадрами требует коренной перестройки. И на эту сторону вопроса сейчас необходимо обратить самое серьезное внимание.

Г. Хубов

Брошюры И. Соллертинского¹

И. Соллертинский — культурный автор, обладающий значительными познаниями в области искусства, имеющий за плечами большой литературный опыт. Неоспоримыми достоинствами его работ являются язык и манера изложения: книжки написаны живо, ярко и увлекательно (особенно нужно выделить брошюру о Мейербере). Привлекая материал из смежных областей литературы, театра, живописи, проводя интересные параллели, Соллертинский дает запоминающуюся картину художественной среды, в которой протекала деятельность того или иного композитора. Живость изложения — одно из важных качеств популярной книжки. И с этой точки зрения обе рецензируемые брошюры стоят на должной высоте.

Соллертинский поступает совершенно правильно, подчеркивая тесную связь реформаторской деятельности Глюка с передовыми течениями XVIII в., и в первую очередь — с идеями энциклопедистов. Точно так же справедливо указание на огромное значение глюковского творчества для искусства Французской буржуазной революции. Мне кажется лишь, что следовало бы еще больше подчеркнуть глубокое родство трактовки античных сюжетов Глюком и художниками революционной эпохи.

Положительной стороной брошюры является также довольно полное освещение «дореформенного» периода творчества Глюка. В самом деле: оперная реформа Глюка стала возможной только тогда, когда умудренный жизненным опытом мастер овладел всеми достижениями европейской музыкальной культуры. Устанавливая тесную преемственность между ранним периодом творчества Глюка и его зрелыми произведениями, указывая на громадное значение работы композитора в области комической оперы и балета-пантомимы, Соллертинский намечает совершенно правильную историческую перспективу; к сожалению, для очень многих представление о Глюке связано только с его пятью знаменитыми операми.

Говоря об оперной реформе Глюка, следовало бы подчеркнуть, что Глюк, в своем стремлении создать музыкальную драму, не отказался от старых оперных жанров

_________

¹ «Джакомо Мейербер», Ленингр. филармония, 1936. «Глюк», Ленингр. отд. Музгиза, 1937.

(как это сделал Вагнер), а лишь использовал их по-новому, с гениальной простотой и выразительностью. Необходимо было также уделить больше внимания проблеме реализма в оперном творчестве Глюка. В частности, было бы чрезвычайно интересно показать, какими средствами композитору удалось создать тот или иной музыкально-драматический образ.

Излишне много места отведено характеристике Метастазио. Правда, Соллертинский сообщает интересные сведения о знаменитом либреттисте; бесспорно, — фигура Метастазио очень колоритна, и значение его в истории итальянской оперы громадно. Но все же было бы более целесообразно за счет сокращения материала о Метастазио-либреттисте дать более обстоятельную и содержательную характеристику итальянской оперы-seria (касаясь главным образом музыкальной стороны дела). Без этого трудно уяснить все великое значение глюковской реформы. И уж, конечно, упоминая о предшественниках Глюка, следовало в первую очередь указать на Монтеверди (о котором в книге Соллертинского не сказано ни слова!), во многом предвосхищавшего идеи Глюка.

Странно выглядит абзац, говорящий о влиянии творчества Глюка на последующих композиторов: в нем ни слова не сказано о... русских музыкантах! А ведь, казалось бы, следовало вспомнить хотя бы о Глинке, питавшем исключительную любовь и уважение к музыке Глюка.

Биографический материал изложен с достаточной обстоятельностью и полнотой. К сожалению, в него закралась одна досадная ошибка, повторяемая, впрочем, всеми биографами Глюка и разъясненная только в самое последнее время: как выясняется, нет никаких достоверных данных о пребывании Глюка в иезуитской гимназии Комотау¹.

Указывая на ряд недочетов (легко исправимых в последующем издании), я никоим образом не хочу обесценить работу Соллертинского. Большая эрудиция позволила ему использовать интереснейший эпистолярный и мемуарный материал. Образ Глюка — композитора и человека — благодаря этому стал живым и конкретным.

Значительно менее удачна брошюра «Джакомо Мейербер». Серьезнейшим недостатком этой работы является отсутствие сколько-нибудь цельных характеристик отдельных опер Мейербера. Лишь «Роберт-Дьявол» охарактеризован более или менее обстоятельно. Что же касается «Пророка», «Африканки» и даже «Гугенотов», то здесь автор считает возможным ограничиться отдельными замечаниями, разбросанными по страницам книги. Нет даже совершенно необходимого для популярной брошюры изложения содержания опер. Хотелось бы видеть больше конкретности и в характеристике музыкального языка Мейербера. Отдельные верные и меткие замечания не спасают положения.

Совершенно недостаточно показана творческая эволюция Мейербера, что очень хорошо сделано в брошюре о Глюке. В то же время очень неплохо обрисованы поразительная приспособляемость, умение уживаться в любых условиях, склонность к эклектизму, столь характерные для Мейербера.

Наряду с высокой оценкой отдельных сторон творчества Мейербера, в брошюре — как это ни странно — налицо и некоторая недооценка его музыки. Значение Мейербера в истории оперы — не только в мастерском использовании оркестровых и сценических эффектов; оно главным образом в том, что, обладая редким чувством сцены, Мейербер создал замечательные образцы подлинно театральной музыки, сохранившие интерес и до наших дней.

В увлекательно изложенном биографическом материале поражает странная диспропорция: наряду с обстоятельным рассказом о раннем периоде творческой деятельности Мейербера (до «Роберта-Дьявола»), очень бегло и скупо освещена вторая

_________

¹ См. статью К. Кузнецова, «Эскизы о Глюке» («Советская музыка» № 12, 1937).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Г. Хубов

Брошюры И. Соллертинского1

Содержание

Брошюры И. Соллертинского¹