мы должны признать, что все эти работы далеки от постановки во весь рост основной проблемы анализа музыкального произведения с точки зрения выявления его стилевых (в классово-идеологическом понимании этого термина) особенностей. Скорее наблюдается обратное — бегство от конкретного музыкального материала в область отвлеченных рассуждений «по поводу» музыки или в область «околомузыкальных» явлений быта и общей культуры.

Резкие обвинения, предъявляемые нашей музыкальной критике в неумении дать углубленную конкретную критику текущих явлений музыкальной жизни Союза советских республик, несомненно, должны быть в огромной степени отнесены за счет научно-исследовательских учреждений, еще не добившихся более или менее удовлетворительных методов анализа музыкальных произведений. Не установлены даже те категории, которые должны быть основными орудиями музыкально-критического анализа. Использование в музыкальной критике чисто формалистских категорий наряду с общими «марксистскими» фразами вносит необычайную путаницу во все установки советской музыкальной критики.

Поэтому особенно большое внимание советских музыковедов должно быть сейчас обращено на разработку основных проблем теоретического музыкознания на основе диалектико-материалистического метода. Мы должны добиться того, чтобы ни одно конкретное историческое исследование не останавливалось на степени констатации голых фактов и не ограничивалось социологическими домыслами, исходящими из биографических данных о композиторах, а шло бы дальше по пути вскрытия внутренней диалектики ритмо-интонационной природы самой музыки, порождаемой борьбой основных противоречий развития общественного сознания.

Особенно важно включить в круг внимания всех советских музыковедов те процессы становления новой музыкальной семантики, которые особенно бурно протекают в эпоху империалистических войн и пролетарских революций, отражая распад господствовавшей сих пор на Западе буржуазной идеологии (продолжающей и до сих пор порабощать значительные слои трудящихся в капиталистических странах) и становление пролетарского общественного сознания, достигшего в наших советских условиях уже весьма высокого уровня. Если эти процессы и отличаются чрезвычайной сложностью, то в тоже время они, благодаря возможности непосредственного наблюдения, наиболее доступны детальному и всестороннему изучению.

Мы уверены, что, несмотря на все трудности, испытываемые в настоящее время советским музыкознанием, оно стоит на пороге достижений всемирно-исторического значения, ибо разрешение поставленных перед ним проблем, неизбежное, как и все дальнейшее развитие социалистической культуры, впервые, в сущности, поставит музыкознание на уровень подлинной науки и уничтожит покров тайны, продолжающей окутывать социальную сущность одного из наиболее социальных искусств.

Волнует и радует сознание огромных задач и ответственности, возложенных на нас — советских музыковедов и критиков — всем ходом борьбы рабочего класса и особенно возросших со дня опубликования исторического решения ЦК ВКП(б).

М. Старокадомский

Одна из задач

За истекший год композиторы проявили огромную активность в деле претворения в жизнь постановления ЦК ВКП(б) от 23/IV 1932 г.

На сегодняшний день мы имеем большое количество сочинений, разными путями подходящих к разрешению проблемы советской тематики в музыке. Достижения, недостатки, борьба за творческий метод, вопросы освоения музыкальной культуры прошлого — все это важнейшие вопросы, поставить и разрешить которые должен предстоящий пленум Союза советских композиторов.

Но наряду с большими достижениями в творческой работе композиторов необходимо отметить ряд неблагоприятных моментов, тормозящих в значительной мере рост советской музыки. Одно из самых больных мест — вопросы исполнительства. Всякое музыкальное произведение живет только в реальном звучании. Без него оно недоступно слушателю; оно необходимо автору для проверки своих замыслов. И только при исполнении автор получает импульс для дальнейшего движения вперед — от непосредственного контакта с аудиторией, ибо без активной помощи слушателя, для которого создаются произведения, автор лишен возможности ориентироваться в своих достижениях и ошибках. Это совершенно ясно. Между тем, дело исполнения произведений советских композиторов стоит далеко не на должной высоте.

Недостаточная гибкость наших концертных организаций приводит к значительному отставанию момента исполнения от времени написания произведения. Нередки случаи залеживания сочинений годами в ожидании исполнения. Зачастую теряя в известной мере свою активность для слушателя, произведение и для композитора становится в этом случае уже пройденным этапом, из которого не была извлечена своевременно надлежащая практическая польза. Он лишается тем самым возможности применить опыт предшествующего произведения к последующим и, главное — лишается ощущения конкретности своей работы, что сводит на нет самую борьбу за творческий метод, за подлинное советское искусство.

Особенно плохо дело обстоит с оперой. Опера является одной из наиболее доступных и значительных по силе воздействия музыкальных форм. Естественно было бы ожидать особого внимания к этому роду творчества со стороны музыкальных организаций и театров. То и дело в прессе появляются напоминания об этом важном участке музыкального фронта, призывы к композиторам, констатирование отставания оперного искусства от требований дня, и т. п.

В самом деле. Опера — одна из наиболее сложных форм искусства вообще, поскольку она является синтетическим жанром. Совершенно ясно, что никак нельзя ожидать сразу, без накопления предварительного длительного опыта, произведения безупречного и всецело отвечающего задачам нашей эпохи. Но то же относится ко всем областям искусства и не служит препятствием для продвижения не вполне идеальных произведений. Только путем жизни произведение может стать звеном культуры, а для оперы жизнь дается только сценическим ее воплощением.

Нам необходима большая работа. Необходимо накопление большого коллективного опыта проделанной работы, чтобы нащупать правильные пути развития советской оперы. Но для этого нужно, чтобы даже небольшие оперные произведения доводились бы до непосредственного контакта со слушателем. А этого нет. Привыкли обвинять композиторов в невнимании к опере. Привыкли думать, что должен внезапно произойти какой-то сдвиг в творчестве композиторов, который откроет новые пути и поднимет на должную высоту оперное искусство. А пока этого нет — советские оперы слишком медленно продвигаются на сцену, композиторы не видят своих достижений и ошибок, а массовый зритель не видит ничего, кроме старых опер. Исключения единичны.

В Москве четыре государственных оперных театра — и за истекший сезон ни в Большом, ни в филиале, ни в театрах им. Немировича-Данченко и Станиславского не было поставлено ни одной советской оперы. Нечего ставить? — Я берусь назвать свыше десятка опер, созданных нашими советскими композиторами и отразивших в себе тематику наших дней. Совершенны ли эти оперы?— Нет. Но во всех них есть многое новое, чего не было в старых операх и что могло появиться лишь в условиях перестройки мировоззрения и творческого метода композитора. В них есть новое качество, которое нужно нашему слушателю и которое может развиться в настоящее, большое искусство лишь путем совместной работы авторов, слушателя и театра.

И слово за театром, так как на нем лежижит последняя задача — воплотить замыслы поэта и композитора в жизнь и донести их слушателя.

Заострить этот вопрос, помочь создать базу для плодотворной работы композитора на ответственнейшем участке музыкального фронта — является одной из задач предстоящего пленума ССК.

Лев Книппер

Письмо критикам

Недавно один из музыковедов очень сердито напал на меня за то, что я отказался в месячный (или что-то в этом роде) срок написать статью об оборонной тематике в творчестве советских композиторов, с разбором уже имеющихся сочинений. Отказ свой я мотивировал необходимостью детального ознакомления со всем творческим путем композиторов, работавших на оборонную тематику, так как выхватить одно сочинение из всей массы партитур Василенко, Пащенко, Половинкина, Чемберджи и многих других и «критиковать» его было бы неверно и могло бы повести ко многим поверхностным и легкомысленным выводам, а заняться всерьез — значит отдать этому несколько месяцев, что я считаю нецелесообразным, так как в этом случае пришлось бы забросить творческую работу.

Объяснял я пространно, но по-видимому невразумительно, ибо собеседник мой с большим темпераментом ответил:

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

М. Старокадомский

Одна из задач

Лев Книппер

Письмо критикам

Содержание